«Мы пытаемся расшевелить это болото»: авторы граффити рассказали, зачем портят стены в Кургане

В Кургане на стенах домов стали появляться надписи со смыслом с подписью И.В. В группе «КурганLive» даже устроили голосование: являются ли граффити вандализмом или искусством. Мы связались с автором идеи и узнали, что граффити – это целый проект группы из пяти курганцев, которые хотят таким образом разнообразить жизнь города. Мы спросили их, где граница между искусством и вандализмом и как строчки на стенах помогут остановить отток молодежи из Кургана. Автор проекта предпочел не раскрывать себя, но назвал имя.

– Расскажи, как появилась идея и как расшифровывается подпись «И.В.»?

Александр: «ИВ» означает «Иллюзия вечности». Это звучит немного пафосно, но мы все считаем, что жизнь вечна, а Будда учил, что нет ничего вечного. И мне хотелось показать: всё, что мы считаем неизменным, – это иллюзия.

Идея была в том, чтобы донести мысли и чувства до всех жителей города, ведь граффити – это искусство в общественном пространстве. Граффити – это вид искусства на грани вандализма, которое многие люди не понимают. Это придает какую-то определенную пикантность тому, что мы делаем. Для меня была задача делать не андеграундный проект, а мейнстрим. Именно поэтому в нем нет лютой жести или обсценной ненормативной лексики. У меня не было задачи делать стрит-арт: это поэзия, только она на улицах, а не где-то в другом пространстве.

– Сколько времени вы работаете, и кто в твоей команде?

Александр: Мы недолго этим занимаемся, наверно, месяц, но планируем, что проект будет долгосрочным. Нас пять человек. Творческим оформлением занимаются известные в узких кругах райтеры MORS и SOECK. Они мои идеи претворяют в художественную форму. Я придумываю концепцию, участвую в роли художественного руководителя. Для надписей мы искали шрифт и цветовую гамму: для зеленого цвета очень мало поверхностей, коричневый и желтый мы не используем, отдаем предпочтение красному, розовому, синему и черному.

– Ты не боишься, что появятся подражатели? Представь, что ты идешь, а на стене розовым цветом «Я не такая, я жду трамвая», и подпись ваша «ИВ». Или что-нибудь с матом.

Александр: Реакция будет негативная, но с таким бороться невозможно. Это как цитирование. Можно ночью закрашивать то, что не твое, но это пустая трата времени. Я не думаю, что подражатели появятся. Есть ведь еще не подражательство, но адаптация. Была надпись, которую закрасили «Будь кем был». Это фраза моего друга Сережи. Он говорит практически афоризмами, у него собственный сленг. Это и есть заимствование и адаптация. Иногда фразы бывают настолько жизненными, близки к гениальному, что нужно хоть в цитатники, хоть в граните отливать!

– Ваши надписи часто закрашивают?

Александр: Да, я в центре гулял и увидел, что убрали как раз «Будь кем был». В основном закрашивают фразы в центре города, но мы будем делать в Рябково, Восточном, в районе вокзала, чтобы это было заметно по всему городу, но в то же время, чтобы не пестрить. Потом появятся более абстрактные вещи и крупные формы (пока не будут говорить, чтобы не спойлерить).

– Как вы выбираете пространство, где сделать надпись?

Александр: Место должно быть видным, но и не как бельмо на глазу. Размещать надписи во дворах все равно, что писать стихи в стол.

– Территория тоже может придать дополнительный смысл фразе.

Александр: Я об этом думал, но пока это отложим на попозже. Абсурдистские надписи обязательно нужно помещать в контекст, потому что, если они вырваны из контекста, смысл теряется.

– Тебе льстит, когда на фоне надписей фотографируются?

Александр: Моему другу Вове, пока он не знал, что этим проектом занимаюсь я, не нравилось то, что появляется на стенах. Он говорил: «Вроде шрифт нормальный, тексты классные, но всякие школьники теперь фотографируются с этими надписями». Честно сказать, отношение у меня двойственное. С одной стороны, многие люди не понимают смысла написанного, а для меня некоторые надписи имеют огромное значение, например, «Мой мир – в тебе». Люди считают, что это такая ванильная надпись. Но в восточной философии говорится: «Не ищите счастье в других, оно в вас». И когда говорят «Мой мир – в тебе» (в другом человеке), это значит некое отрицание собственной личности, ты зависим от другого человека. Девочки любят с этим фоткаться, думая, что это высокопарная романтика.

Люди читают один и тот же текст, но видят его по-разному. В школе писали сочинение «Что хотел сказать этим Толстой?» Откуда я знаю, что он хотел этим сказать? Семь миллиардов человек на земле и столько же мнений. С другой стороны, мне приятно, что это кому-то нравится, потому что мое творчество зачастую даже самому мне не нравится: я все время думаю, что мог бы сделать лучше.

– В социальных сетях активно обсуждали появление надписей. Ведь кроме «Банду Богомолова под суд» перед выборами 2011 года у нас не было заметных граффити.

Александр: Я, кстати, никогда не буду затрагивать политику не потому, что она мне неинтересна или я кого-то боюсь. Моя задача делать что-то о жизни, о любви, о смерти. Это более понятно и это по-настоящему. Власть приходит и уходит, государства рушатся, а искусство и жизнь человека вечны.

Меня не удивил отклик, я знал, что так будет. Проблема Кургана не в том, что здесь плохие люди или город плохой. Проблема в том, что здесь ничего никому не надо. Есть отдельные люди, которые делают что-то хорошее: мои друзья Эдик и Игнат пытались рисовать, Саша Бутаков и Дима Конов поднимают клубную культуру. Но это песчинки. Таких людей должно быть больше. Люди отсюда уезжают даже не из-за отсутствия социальных лифтов и карьерных перспектив (хотя это тоже большую роль играет). Молодежь не знает, что делать вечером, куда сходить с девушкой. Мы пытаемся расшевелить это болото. Жизнь в Кургане очень пресная, а нам хочется сделать хоть что-то интересное. И людям, которые хоть какую-то культуру пытаются продвигать, нужно в ноги поклониться. Если они уедут и перестанут этим заниматься, Курган превратится в откровеннейшую помойку.

– А ты кого-то вдохновишь своими надписями?

Александр: Я думаю, что нет. Любое доброе дело, которое происходит насильно, рано или поздно заглохнет. Это как пытаться алкоголика закодировать: если он сам не хочет бросить пить, что с ним сделаешь? Есть момент вдохновения, но человек должен сам захотеть что-то изменить.

– Что или кто тебя вдохновляет?

И.В.: Будут все шутить, что меня Бэнкси вдохновляет или Кирилл Кто. Я не сказал бы, что это конкретный человек. Меня вдохновляет жизнь, люди, настроения, музыка Дельфина. Я считаю его уникальным, стоящим особняком в русской музыке, и мечтаю процитировать строчки из «Крана»: «Слеза за слезой, за раною рана. Моя жизнь утекает, как вода из-под крана».

Я не смогу объяснить, как ко мне приходит вдохновение. Кому скидываю свои стихи, удивляются, что я написал это за 15 минут. Это как волна, передача твоего настроения в данный момент. Иногда придумываются такие фразы, когда человек у тебя спрашивает, что такое любовь? Отвечаешь: «Это смерть разума под крышкой эмоционального гроба».

– Любимая надпись, которая уже появилась?

Александр: Из тех, что сейчас есть – самые личные: «Чувства к ней остаются мечтой» – это мое состояние сейчас. И «Я тону в своем эгоизме».

– Приходилось ли убегать от полиции?

Александр: Пока нет.

– А ответственности боишься? Вандализм – «Статья 214 УК РФ, наказывается штрафом в размере до сорока тысяч рублей… либо арестом на срок до трех месяцев».

Александр: Чтобы этого не произошло, нужно делать все грамотно. Как говорят в «пацанских пабликах»: «Нормально делай – нормально будет».

– Где грань между искусством и вандализмом?

Александр: Для меня вандализм – когда есть элемент откровенного оскорбления. Я не ханжа и не отношусь плохо к мату, но считаю, что в нашем проекте можно обойтись без него. Было такое граффити с галочкой голосования и надписью «Вас …» (обманули. – Прим. ред.) в Екатеринбурге. Это шикарно! Но для меня грань проходит в прямых оскорблениях и пошлости, мелочности, обсуждении мерзких тем. Я не хочу это трогать. Это не ко мне. Можно писать дрянь, чтобы это звучало в духе Кирши Данилова «Бездырые бегут, – под...дывают; Безносые бегут, – понюхивают», но у меня нет интереса к этому. Я таким портить свой город, где я живу, не собираюсь. Если мы делаем вещи, на которых задерживается взгляд, то это стоит того.

Город у нас, мягко скажем, неинтересный. И то, что у нас происходит хоть что-то, что пытаемся болото расшевелить – это огромный плюс. А портить дома… Мое мнение, если надпись не содержит мата и откровенной пошлости, она не может считаться вандализмом. Искусство само по себе многообразно. Мы не стодолларовая банкнота, чтобы всем нравиться, и всегда найдутся люди, которые будут брюзжать.

Однако мы не имеем отношения к тем людям, которые рисуют мужской половой орган или закрашивают остановки черным цветом. Для меня это исключительно форма искусства, донесения мыслей и не более того.

– А когда кто-то закрашивает надписи, хочешь восстановить?

Александр: Если я считаю их удачными, то да. Но, например, «Судьба ставит на место» – мне не понравилось, как она была расположена.

– В одном из пабликов была подборка ваших работ – читал комментарии?

Александр: Читал. Много негатива из-за того, что люди воспринимают наши надписи, как мат на заборах, не вчитываясь в смысл.

Вместе с идейным вдохновителем «Иллюзии вечности» на вопросы согласился ответить, как он сам себя называет, редактор проекта. Молодой человек уверен, что фразы на стенах помогут кому-то переключиться с «повседневных проблем на нечто высокое».

Никита: Не тем голова у людей сейчас забита: деньги-деньги, интернет-скролинг, а нужно радоваться жизни. У нас школьники по площадкам курят, пьют, в нашем городе нет аквапарка, скейтпарка, почти нет хороших клубов, концертных площадок, не проходят опен-эйры…

– А как вы время проводите?

Никита: Я машины собираю, перепродаем вещи, увлекаюсь музыкой.

Александр: Я в творческих поисках.

– Раз у вас односторонняя связь, с чем вы бы хотели обратиться к своим зрителям?

Никита: Я хочу, чтобы люди по-иному взглянули на мир, мотивировались и изменили себя немного.

Александр: Я хочу, чтобы люди научились видеть прекрасное в мелочах. Не бытие определяет сознание, а наоборот. Цените то время, которое проводите, живите настоящим, будущего может не быть, а прошлое уже прошло. Если смысл проекта донести в двух словах, то «Цени настоящее».

– Ты это напишешь на стене где-нибудь?

– Достаточно банальная фраза я считаю.

– Вы бы хотели открыться людям?

Александр: В анонимности есть своя прелесть, таинственность и обезличенность. Если бы Бэнкси открылся, он бы не стал Бэнкси. Когда художник убирает свою определенную личность, человек, который видит это, ассоциирует себя не с кем-то конкретным, а с собой, воспринимает эту фразу как что-то сокровенное для него.

Никита: К вопросу об успехе. Многие люди думают, мы делаем проект, чтобы прославиться. Но исключительная цель – делать город чуточку интереснее.

– Что тебя может заставить бросить проект?

Александр: Ничего. Проект может видоизмениться, но не исчезнуть совсем.

Мы спросили у представителей администрации города Кургана, как они относятся к надписям. Начальник пресс-службы Елена Бессонова ответила, что специалисты МКУ «Административно-технической инспекции города Кургана» ежедневно осматривают дома и здания. Срывать объявления, рекламу и закрашивать надписи по «Правилам благоустройства территорий города Кургана» должны собственники объектов.

– С января по август 2017 года специалистами выдано 358 требований устранить нарушения, – сообщила Елена Бессонова 45.ru.

На вопрос 45.ru, считают ли в администрации фразы вроде «Будь кем был», «Чужое счастье, как мираж», «Бога вижу на банкнотах», написанные на стенах домов, проявлениями современного искусства или вандализмом, ответа не последовало.