«Я просидела трое суток возле нее»: курганцы борются за жизнь пекинеса, которого раздавила овчарка

За семь месяцев жизни пекинес Боня пережила самую страшную встречу в своей жизни и три операции. Из подарка на Новый год Боня стала любимым четвероногим семьи Журавлёвых. Летом Наталья с мужем взяли собаку в гости к родителям, но проворный щенок выбежал во двор — там её за игрушку принял охранный пёс.

— Я вышла на веранду, а там была приоткрыта дверь в ограду дома. Я этого не знала, а Боня за мной хвостиком пошла и выскочила в эту щелку — и в ограду. В ограде была отпущена большая собака, кавказец. Она лапами придавила Боню, — вспоминает хозяйка.

Женщина сразу бросилась спасать домашнюю любимицу. Укусить Боню овчарка не успела, да и никаких видимых повреждений у пёсика не заметили. Но утром собаке стало плохо: Боня не могла ходить, её рвало. Хозяева помчались из Юргамышского района в Курган. В первой ветклинике щенка прооперировали, но продолжить лечение не смогли и направили в другую ветеринарную больницу, где было подходящее эндоскопическое оборудование.

Вторую операцию животному провели через четыре дня после первой. После нее ветеринары сказали, что надеяться практически не на что — желчные протоки по-прежнему текли, и ушить не представлялось возможным. Лечение осложнялось малыми размерами как самого пациента, так и внутренних органов собаки, рассказывает ветеринарный врач Александр Чернов.

— Желчь поступала в брюшную полость через желчевыводящие пути, разрыв был всего около миллиметра. После стало понятно, что понадобится третья операция: повреждение было очень маленькое. Представьте желчный проток, он толщиной меньше стержня ручки, а отверстие — меньше миллиметра. Ушить дефект невозможно, нарушатся процессы и собака умрёт, — делится ветврач.

Еще через два дня Боню ждало третье вмешательство. Для маленького собачьего организма такое количество операций за столь короткое время — опасно, но без них Боне не давали ни одного шанса.

— Мы дали согласие на операцию, хотя нас предупредили, что собака может не отойти от наркоза. Потому что состояние у животного было ужасное, она потеряла много крови, у нее началась анемия, — говорит Наталья. — Я не могла оставить её одну: я жила в клинике, просидела трое суток возле неё, не могла глаза закрыть. Я просто сидела над ней и всё, выхаживала ее полностью. Все процедуры мы проходили вместе. Я её держала сама во время капельниц, потому что она себя так спокойнее чувствовала, — говорит Наталья, и слышно, что в глазах у неё снова стоят слёзы.

Во время третьей операции Боне сделали дренаж и стали ждать, когда отверстие в протоке затянется. На это ушло две с половиной недели. Сейчас трубки больше не нужны, но и собака пока не до конца восстановилась: периодически Боню рвет желчью.

— У нас день ничего вроде, состояние нормальное. На второй день — ухудшение. Определить не можем либо натощак рвота с желчью, либо что-то другое. Мы продолжаем наблюдаться, переписываемся с ветеринаром, — рассказывает Наталья.

— Такой случай в первый раз за мою практику. Во-первых, повреждён общий желчный проток, это очень редкое явление. Во-вторых, клиенты настолько по-особому относятся к собаке, что идут на три операции. Это достойно уважения. В основном в подобных ситуациях хозяева не понимают, что собака — это живой организм, и в нём нельзя как в телевизоре заменить запчасть. А здесь владельцы полностью доверились врачам, следовали всем рекомендациям. Третий уникальный момент — это настойчивость клиента, давно такого не встречал, — делится размышлениями Александр Чернов.

Теперь Боне потребуется время на восстановление, а ветеринарный врач Алесандр Чернов планирует описать этот уникальный случай для пользы своих коллег, чтобы опытом курганской клиники могли воспользоваться и другие врачи.