«Было ноль шансов». История жительницы Кургана, которая выкарабкалась после страшного ДТП. Как она живет сейчас?

Если вы замечали, то наравне с автомобилями по дорогам Кургана часто ездит инвалид-колясочник Анна Панасенко (ей 37 лет). Она рассказала корреспонденту 45.RU, что это вынужденно — по тротуарам передвигаться опасно. Публикуем монолог девушки.

В июле 2013 года я попала в страшную автомобильную аварию. Перелом позвоночника в грудном отделе. Две недели в медикаментозной коме. Ноль шансов на выживание. Выжила. Думала: вот-вот — и встану. Время идет, а всё никак не встается. Стала приучаться к жизни на коляске.

Депрессии не было. Такой я жизнерадостный человек. Мамины подруги говорят: «Анька — человек-боец. Наши девчонки давно бы завяли. А эта — нет. Всегда улыбается и идет вперед». Как мама говорит, в год Быка родилась — рогом упрется и тянет вперед. Как положено, с достоинством несу свой крест. Он есть у каждого.

Ногами управлять вообще никак не могу. Мне выдали ступенькоход. На нем я с третьего этажа спускаюсь. Сын, ему 18 лет, подстегивает приставку (руль с колесом), и я поехала гулять. Приставку приобрела в прошлом году за 80 тысяч.

Когда не было приставки, сын меня спускал, и я могла только с бабушками во дворе посидеть или покататься вдоль дома. С приставкой могу спокойно поехать от «Швейной фирмы» до «РИО», в Шевелевку. Люблю ездить на набережную, встречаемся с девчонками на колясках.

На дороге я и водитель, и пешеход. Не знаю, к кому отношусь. Велосипедных дорожек у нас нет. По тротуару ехать — то поребрики, то криво-косо, то люки торчат бугром. Приходится ездить по проезжей части, потому что нет доступности на тротуарах. С одной стороны заедешь — поребрик опущен, едешь дальше — поребрик стоячий. Приходится разворачиваться, ехать назад и передвигаться уже по дороге.

Честно, я не рискую преодолевать поребрики, потому что у меня нет наклона вперед, было сломано бедро. Если будет горка, могу кувыркнуться назад.

У меня были водительские права. На коляске еду со скоростью 20 километров в час. Это максимум. Люблю скорость. Уже вроде приноровилась и хотела бы до 30 километров в час — таких приставок нет.

Если нужно повернуть налево, встаю во второй ряд и поворачиваю. Если у всех машин красный и пешеходы пошли, то я с пешеходами проезжаю. Знаю: сейчас точно никакие машины не помешают.

Рядом с моим домом ни в «Каравай», ни в «Пятерочку» не попасть. В «Магнит» есть хороший пандус, но перед ним яма в асфальте. Около Центрального стадиона у «Метрополиса» пандус, но, чтобы к нему попасть, нужно перешагнуть через поребрик. Ближайший магазин, получается, на рынке — «Пятерочка». Там ровный заезд и двери автоматически открываются.

С мамой ездили на электричке в Челябинск. Двум работникам вокзала меня не затащить в вагон. Иду по вокзалу: «Мужчина, помогите! Мужчина, помогите!» Так собираю человек пять. Когда прошу, люди всегда помогают.

На пригородном вокзале надо переходить через подземный переход. Спускаться — есть полозья, а уже подниматься из него — нет. Причем в самом вокзале, в углу, стоят подъемники. Они вроде как для подъема в вагон.

Даже в наше общество инвалидов нет доступа на коляске.

Я окончила торговый техникум в Заозерном. Товаровед-продавец. До аварии работала в «Сластене» на Омской старшим кассиром. После аварии снились сны, что там без меня фирма рухнет. Фирма в итоге развалилась.

Ногти делаю. Много клиентов не собираю. Все свои — подружки. Маникюр аппаратный. Цветные лаки по интернету заказывала. Иногда родителей прошу купить. Последний раз сама подъезжала к магазину.

В Александро-Невский собор как-то зашла, мне стали милостыню кидать. То одна бабушка прошла, мне на коленки 100 рублей положила, то вторая. Меня спрашивают: «Вы что, милостыню собираете?» Отвечаю: «Ничего я не собираю. Я жду, когда муж свечки купит». Муж подошел, я ему 100 рублей в карман: «Забери от меня! Пошли отсюда, а то на машину насобираем».

Честно, могу назвать себя счастливой. Вроде всё есть. Ни в чём не нуждаюсь. Я хочу жить и радоваться жизни дальше.