«Надоело слышать, что Курган — отстой». Алексей Дедов — о городских тайнах и наказании за неуважение к своей истории

«Наш город интересен и красив, а мы всё не хотим это признавать», — сказал экскурсовод, историк, тележурналист Алексей Дедов на встрече в Курганской областной универсальной научной библиотеке им. А. К. Югова. Что рассказал Дедов о загадках Кургана? Далее — от первого лица.

С первых дней существования Курган окутан загадками и тайнами, дарит возможность поразмышлять. Это дорогого стоит, не у каждого города замечательная история.

Уже само название города интересное. Знаменитый Царев Курган испокон веков привлекал к себе внимание. На фото видно, что вершина срезана, грабили его неоднократно. Когда археологи вскрыли, голенький стоял, даже косточек внутри не было. Легенда про ханскую дочку, которая выскочила из кургана, пронеслась на золотой колеснице по небу и скрылась в водах Чухломского озера, будоражит воображение. И что за озеро? Нет у нас озер с таким названием!

В 1959 году Царев Курган срыли. Утрата символа города — наказание за равнодушное отношение к нашей истории.

Арбинский Яр — высокий берег реки Тобол в микрорайоне Энергетики — священное место. Там до сих пор находят захоронения андроновской культуры бронзового века. К сожалению, этот яр застроен многоэтажками, а там надо бы обустроить мемориальный археологический парк. Культурно-исторического комплекса, который сейчас есть, маловато.

Замечательная перепись XVII века дьяка Льва Поскочина помогла уточнить дату образования Кургана — 1679 год. Помог это выяснить историк и краевед Павел Варлаков, памятник бы ему поставить.

В Кургане представлены все стили архитектуры. Хотите деревянное зодчество — пожалуйста, фантазийный дом Кочешева (Советская, 92). Псевдорусский стиль — вот вам дом Данилушкина (Горького, 170).

Псевдоклассицизм середины XX века, у нас его называют сталинским ампиром, — центр города, улицы Ленина, Красина, Гоголя, Пролетарская, К. Мяготина, М. Горького.

Дома в стиле модерн — дом Окладовикова (Советская, 105), Борисова (Советская, 69).

Уникальный памятник архитектуры — хрущевский ампир, дом при въезде с улицы Станционной на привокзальную площадь. Это оксюморон, несовместимые понятия, при Хрущеве не могло такого случиться, ведь вышло постановление о борьбе с архитектурными излишествами. Но случилось, и дом стоит.

Филармония — индивидуальный проект, вверх устремленное здание. Когда сзади не было гостиницы, казалось, что филармония летит, особенно, когда облака по небу плыли.

Мы не Питер, но очень многое от Питера в Кургане есть. Жители Петербурга приезжают к нам и узнают питерский дух нашей Центральной площади, чей проект разработали молодые ленинградские архитекторы в конце 40-х — начале 50-х годов прошлого века. Потом одна из них — Надежда Энгельке — долго курировала курганский генплан.

Сейчас писк моды — увлечение советской мозаикой, люди специально ездят по городам, постят свои находки в сетях. А у нас мозаика Иванчина на торцовой стене ЦУМа (сейчас Зауральский торговый дом) чего стоит!

История города захватывает, облик Кургана менялся и продолжает меняться. Смотрю на фото 2007 года, а это уже история. Город был вот таким, а сейчас уже другой.

Фотографирую город в любое время суток. Как-то ночью наряд ППС меня задержал. Логично, они патрулируют, а в кустах копошится какой-то мужик и на смартфон что-то фотографирует. Помогло, что узнали мою физиономию телевизионную.

Низкий поклон фотографу Кочешеву, запечатлевшему для нас Курган и весь Курганский уезд конца XIX — начала XX века. Рассматриваю его старые фото с хорошим разрешением: подштанники сушатся, водовозная бочка на колесах — трогательные черты повседневной жизни людей того времени.

Жюль Легра, французский путешественник и, видимо, шпион, покупал фотографии у местных фотографов на рубеже XIX–XX веков. Самым красивым ему показалось здание тюрьмы, так и подписал фото: «Самое красивое здание города». Тюрьма в Кургане находилась там, где сейчас магазины по улице Советской, в прошлом там был магазин «Луч». А на месте детского садика вешали революционеров.

Датчанин Ганзен, закупавший в Кургане сливочное сибирское масло, оставил серию фотографий, в том числе Богородице-Рождественский собор, на месте которого сейчас ЗДС. Жаль, что такую красоту потеряли, вот это, по-моему, было самое красивое здание.

Дореволюционное фото Троицкой площади молодым показываю — не узнают. Троицкая церковь, наше первое каменное здание, и замечательные торговые ряды. На месте лужицы, бывшей старицы Тобола, сейчас бассейн «Олимп», очень символично. Где сейчас бывший ночной клуб рядом с Домом-музеем декабристов, был торговый корпус на три лавки. Сейчас мама родная не узнает это здание. Превратить бы ныне утраченные торговые ряды в туристический объект с сувенирными лавочками, ресторанчиками, но нечего уже превращать. Церковь тоже утрачена, не перенесла хрущевского натиска на религию в 1957 году. Ну будем на фото смотреть, на экскурсиях вспоминать. А в годы Великой Отечественной войны на Троицкой площади находилось эвакуированное из Сталинграда военное танковое училище. Памятник бы здесь поставить героям-танкистам.

Читал, что английские нейрофизиологи обнаружили: чувство ностальгии, тяга к истории своего места жительства, своей семьи просыпается в возрасте 35 лет. У молодежи другая задача — найти свое место в жизни, самоутвердиться, найти спутника жизни, создать семью.

Вспоминаю рассказ дочери нашего поэта Сергея Васильева, актрисы Екатерины Васильевой. Приехала она в Курган на гастроли, ей как раз было под 40. Местный краевед предложил: «Покажу, где жили ваши родственники». Рядом с домиком, где сейчас театр кукол «Гулливер» актрису остро пронзила мысль: «Это мое, здесь жили мои родные, ходили, прикасались к этим стенам, их следы еще не остыли!»

Поэт Сергей Васильев свое лучшее стихотворение написал о родном городе: «Прямые улицы Кургана». Курган интересен, и люди с развитым эмоциональным миром чувствуют это. Не по заказу же Васильев написал — тоже ностальгия проснулась. Как раз в том году ему исполнилось 35.

Мне ужасно нравится копаться в старых фото, в планах, аэрофотографиях. А потом пройти по этим местам своими ногами, сравнить… Вот легендарная чайная № 7, в которой маршал Жуков ел пельмени и пил не только чай, а потом ехал на охоту в Лебяжьевский район. Постоянно хожу мимо ЦУМа, а тут бегал поэт Василий Жуковский, и за ним клубилась пыль: торопился в Троицын день 1837 года к декабристам, чтобы сказать, что цесаревич, будущий император Александр II, хочет видеть их на молебне.

И люди замечательные у нас в Кургане. Декабристы здесь жили в ссылке — 13 человек. У каждого декабриста интересная судьба. Вот разве что Щепин-Ростовский жил мышкой, про него ничего неизвестно.

У кого какой любимый декабрист? Меня в самое сердце поразила история Александра Бриггена. Первым своим указом Александр II в 1856 году амнистировал декабристов. А у Бриггена к этому времени в Кургане была вторая семья с крестьянкой и четверо детей. В Питере остались настоящая венчанная жена и законные дети. Бриггену надо возвращаться, и жена-крестьянка помутилась рассудком. Бригген стал распихивать детей кого куда, старшую дочь удачно выдал замуж в Омск, младшая дочка осталась с матерью, младшего сына забрал с собой.

В Кургане в ссылке жил еще и провокатор, доносчик Ипполит Завалишин. Он в свое время сдал декабристов, оптом всех, кого знал, потом организовал общество, куда вступали вольнодумцы, и всех их тоже сдал. Отвратительная личность, но оставил замечательную толстенную книгу «Описание Западной Сибири».

Декабрист Кюхельбекер написал смешную «Курганиаду». Нам известны только две строчки:

Премудрый Каренгин, Кургана управитель,

Нахохлившись, идет к Агапычу в обитель.

Почему смешно? Агапыч управлял питейными заведениями в Кургане. Получается, Каренгин пошел в кабак, а он был директор мужского училища, крайне педантичный и чопорный, представить его в кабаке нереально. Ужасно интересно узнать, что было дальше. Хоть в Пушкинский Дом поезжай и перерывай бумаги Кюхельбекера.

В истории Кургана зафиксирован экономический взрыв: с 1893 по 1913 год в три раза выросло население. Мы были крупным международным центром торговли продуктами: мясом, сливочным маслом, мукой, салом. Знаменитый Союз сибирских маслодельных артелей поставлял продукцию в Лондон и Берлин. Мы их кормили, а они сейчас выступают, выкормили на свою голову…

Промышленность развивалась, взять турбинный завод Балакшина. Балакшин не был бездушным капиталистом. Воспринимал своих рабочих как товарищей, с которыми делает одно важное дело. Хотя был строг, терпеть не мог пьяниц — выгонял. Зато, по легенде, в 1905 году отпускал рабочих на митинги!

Революция — одна из громких курганских трагедий, память о жестокой гражданской войне. Газета «Красный Курган» в 20-е годы постоянно напоминала о страшных захоронениях на правом берегу Тобола. Правда ли?

В послереволюционные десятилетия была масса интересного. Драмтеатр, например, строился на народные деньги, изначально это Народный дом им. В. И. Ленина. Челленджи 20-х годов: я вношу на строительство народного дома 100 рублей и вызываю… соседа, коллегу, кого угодно. И попробуй этот вызов проигнорируй и не внеси как минимум столько же!

Но краеведом Дедов себя считать упорно отказывается:

— Я не краевед. Краеведы сидят в архивах, добывают и публикуют новые знания. Хотел бы так, но нет времени. На пенсии займусь, если доживу. Я экскурсовод и журналист. У меня за всю жизнь всего два места работы. Школа № 38, где я 15 лет проработал школьным психологом, вожатым, учителем: я по специальности учитель истории. И курганская ГТРК — гостелерадиокомпания.

Как я отношусь к современному Кургану? Он безумно интересен, я просто балдею, когда начинают строить что-то новое. Весь «ВКонтакте» изворчался, что строят дороги в Заозерном и поэтому грязно. А надо с оркестрами ходить, песни петь и радоваться! Грязь пройдет, а новые улицы останутся.

Плохо, когда сносят старые дома, а на их месте потом — пустырь или парковка. Или «потроха» соседнего двора торчат наружу. Проще всего сломать, труднее сначала подумать, как сохранить кусочек старого Кургана.

Мне просто надоело слышать: Курган — отстой, серый, смотреть нечего. Начал фотографировать красивые места. Если ходить по городу, разув глаза, быть готовым видеть красоту, а еще лучше смотреть выше головы — столько замечательного можно увидеть. А мы обычно смотрим в землю или в смартфон. На моих экскурсиях люди часто говорят: «Вот это да! А мы здесь 40 лет прожили и не замечали». Наш город интересен и красив, а мы всё не хотим это признавать. У нас хорошо жить, у нас не очень хорошо работать…