Винштейн попросил пригласить в суд по иску Муратова в качестве свидетеля экс-руководителя КГУ

Сегодня, 11 июля, в Арбитражном суде Курганской области начали рассматривать иск промышленника Сергея Муратова к блогеру Илье Винштейну. Напомним, причиной разбирательства стали два абзаца из статьи «О конфликте Прокофьева и Муратова. Дорогие станки и подковёрные игры». По мнению истца, в этом материале содержатся сведения, не соответствующие действительности, порочащие деловую репутацию Сергея Муратова. Промышленник требует от блогера опубликовать опровержение на спорный материал, саму статью удалить с сайта и выплатить компенсацию вреда деловой репутации в размере 100 тысяч рублей. Эти факты были озвучены на предварительном судебном заседании, которое состоялось 24 мая.

Сергей Муратов на заседание вновь не пришел. В режиме видео-конференц-связи позицию озвучивала представитель истца — Евгения Вершинина. Сегодня суд приступил к рассмотрению материалов дела и дополнительных документов, предоставленных сторонами. В частности, истец предоставил результаты второй лингвистической экспертизы, которую провели в июне. На вопрос Ильи Винштейна, зачем потребовалась еще одна экспертиза, представитель истца ответила, что суд на предыдущем заседании попросил их обосновать негативный характер высказываний, содержащихся в тексте блогерской статьи.

— Мы полагаем, что заключение усиливает нашу позицию. В нем указано, что в части, в которой выражается, что «якобы Муратов выступил инициатором информационной атаки и использовал медийное пространство после того, как те махинации, которые ему приписываются и участником которых он якобы является, были раскрыты Прокофьевым, и это якобы повлекло расторжение государственного контракта и неназначение на должность Давыдовой», заключение подтверждает, что высказывание выражено в форме утверждения и носит негативный характер, — отвечает представитель Сергея Муратова.

Для суда представитель истца также пояснила, что фрагмент статьи носит оскорбительный характер независимо от того, факты в нем излагаются или предположения, поскольку приписывает Муратову совершение неэтичного поступка — участие промышленника в информационной атаке.

— Под оскорблением понимаются сведения, которые содержат информацию о противоправной деятельности. Мы полагаем, что использование медийного пространства — это противоправная деятельность. Вопросы оскорбления являются правовыми, и они подлежат установлению судом, лингвист не определяет оскорбительный характер. Он определяет наличие либо отсутствие негатива. А суд определяет наличие порочащего либо негативного характера, — поясняет позицию промышленника и судебную практику представитель Сергея Муратова.

По мнению представителя истца, не имеет значения подтвержденный экспертизой факт использования Винштейном при написании статьи слов-маркеров, выражающих предположительный характер высказывания: «предположительно» и «возможно».

— Мы считаем, что использованием авторских приемов — это лишь уловка журналистов, блогеров. Они искусственно пытаются придать утвердительным высказываниям, которые содержат сведения о противоправной деятельности, предположительный характер. Ответчик четко говорит, что есть схема и что Муратов принимает решение об участии в авантюре. Эти фразы подлежат процессу верификации, и мы считаем, что маркеры не имеют правового значения в настоящее время с учетом судебной практики, — добавила Евгения Вершинина.

Второй документ, который вызвал вопросы у Винштейна к истцу, — письмо от Александра Мазеина, председателя Курганской городской организации ветеранов. Это письмо, по мнению промышленника, подтверждает пережитые им «нравственные страдания, выразившиеся в переживаниях по поводу умаления его репутации, а также в чувстве дискомфорта, унижения, утраты душевного равновесия в результате распространения этой информации». Блогера интересовало, почему подтверждением нравственных страданий стало письмо от общественной организации, а не заключение, например, специалиста-психолога.

— Данным письмом мы подтверждаем реакцию обывателей-читателей после прочтения данной публикации. И мы считаем, что именно в результате получения данных писем Муратов претерпел нравственные страдания. Доказывать факт причинения морального вреда при доказанности факта распространения не соответствующих действительности, порочащих сведений не требуется. Поэтому приобщать заключения специалиста в качестве доказательств морального вреда не требуется, — ответила представитель истца.

Представитель Ильи Винштейна поинтересовалась, какой ответ на письмо дал Мазеину Муратов. Она отметила, что это позволит оценить величину морального вреда, причиненного промышленнику. Евгения Вершинина не смогла пояснить, был ли этот ответ вообще, но пообещала предоставить суду все имеющиеся у них документы.

Доводы блогера, предоставленные в качестве дополнительных материалов для суда, тоже вызвали немало вопросов со стороны истца. Главный из них, какие сведения были положены в основу фрагмента: «А у Муратова есть запрос на реализацию под списание станков со своего завода?»

— Причинно-следственная связь здесь отсутствует, но здесь есть общая контекстуальность. Когда вы пытаетесь достраивать недостающее звенья логической цепи, определенным образом могут возникать некоторые предположения, гипотезы, допущения. Я смог обосновать 90% всей информации, а оставшиеся 10% — это как раз есть те предположения и допущения, которые я обозначаю в тексте, поэтому здесь нет противоречия, — отметил Винштейн.

На вопрос о том, какая часть закупочной документации подтверждает связь Муратова с убытками, которые понес Курганский государственный университет от приобретения станков, бывших в употреблении, блогер ответил:

— Там нет упоминания Муратова.

Кроме того, сторона истца ходатайствовала не приобщать к материалам дела документы, касающиеся третьих лиц, а не участников данного судебного разбирательства, а также материалы, которые датированы числами после 7 февраля 2019 года — времени выхода спорной статьи. Суд это ходатайство отклонил и отметил, что всем документам будет дана соответствующая оценка.

В качестве свидетеля сторона ответчика ходатайствовала пригласить в суд экс-ректора КГУ Константина Прокофьева.

— Мы предполагаем, что Прокофьев может нам пояснить свое отношение и фактические обстоятельства дела, кроме того, он владеет информацией, которую использовал ответчик, чтобы высказать свои предположения, — отметила представитель блогера.

Сторона истца попросила суд отклонить это ходатайство. Мотивируя это тем, что факты заключения государственных контрактов подтверждаются документами и свидетельские показания ничего не смогут добавить по сути разбирательства.

Сегодня Константина Прокофьева на заседание суда не приглашали, но ответчик пообещал в случае удовлетворения ходатайства «принять все зависящие от них меры, чтобы обеспечить явку свидетеля». Суд постановил отложить решение вопроса об удовлетворении этого ходатайства до следующего заседания, на которое свидетелю желательно уже прийти.