«Здесь атмосферно!»: вместе с экскурсоводом и тележурналистом Алексеем Дедовым вспомнили обитателей старого Кургана

На ночных экскурсиях таинственными летними вечерами экскурсовод и тележурналист Алексей Дедов рассказывал о драмах и трагедиях старого Кургана. Экскурсанты собрались на месте, где некогда стоял острог — у фонтана на Троицкой площади. Это самая старая площадь Кургана. И самое старое кладбище.

— Путешествие пройдет в основном по улице Береговой — она шла вдоль берега Тобола, повторяя изгибы реки, по линии современной улицы Климова, отчасти Красина и Куйбышева. Наша задача — пройти 1 километр 200 метров. Идти будем полтора часа — у каждого столба останавливаться, как провинциальная электричка. Мы бегаем по городу по своим делам и обычно не замечаем красивых зданий. А уж подумать о тех, кто в этих домах раньше жил, вообще некогда. Но сегодня самое время! — настроил Алексей Дедов любознательных курганцев.

Береговая сегодня носит имя Александра Климова — главного курганского большевика, присланного к нам из Петрограда делать революцию. Его именем самую старую улицу города назвали в 1959 году, когда праздновали 40-летие освобождения Кургана от Колчака. 15 сентября 1918 года Климова расстреляли в числе десяти курганских комиссаров, а потом, когда красные победили, с почестями похоронили в Городском саду.

Здесь стоит маленький — по сравнению с соседним небоскребом — домик, известный как дом-музей декабристов. Построен предположительно в 1774 году для уездного исправника, то есть начальника полиции Николая Бошняка, потом в нем жил его преемник Степан Мамеев. Дом пережил серьезную реконструкцию, но огромные лиственничные бревна, из которых он был сложен, сохранились до наших дней. Говорят, в окрестностях Кургана росла лиственничная роща.

— Этот дом упоминает в своих воспоминаниях первый политический ссыльный, живший в Кургане, — немецкий драматург Август фон Коцебу. В свое время он был бешено популярен, в каждом европейском театре за честь считали поставить его пьесу. Коцебу жил в России, состоял на русской службе, потом вернулся в Германию. В 1800 году поехал в Россию повидаться с родными, его сцапали на границе и отправили в ссылку в Сибирь. Оказалось, император Павел I усмотрел в пьесах Коцебу «якобинство», то есть радикальные революционные взгляды и призывы к бунту против властей, — рассказал Алексей Дедов.

Ссыльный драматург сначала прибыл в Тобольск, где его встретили с почетом — он обедал у губернатора, на улицах к нему кидались восторженные поклонницы таланта. В далеком сибирском городе Коцебу даже нашел себе слугу-итальянца — пронырливого, шустрого и малость вороватого. Но проживать в губернском городе ссыльному запрещалось, и губернатор предложил: «Пошлю-ка я вас жить в место, которое у нас называется Сибирской Италией!». Это был Курган.

— По сравнению с холодным Тобольском, где ничего не растет, Курган — это курорт! Декабристов сюда отправляли по блату или по болезни. Коцебу вскоре обнаружил, что в Кургане живут недалекие, но радушные люди: его таскали по гостям, потчевали лучшими яствами, исправник Степан Мамеев ходил к Коцебу пить кофе. Коцебу, в свою очередь, побывал в гостях у Мамеева и записал в дневнике, что «туземцы» имеют некоторое представление о красоте. Мамеев развешал по стенам расписные подносы и крышки ломберных столиков, а резные ножки от столов расставил по углам в качестве украшений. У меня самого на кухне поднос висит — это наша сибирская традиция!

Ссылка Коцебу в Кургане продлилась целых три недели. Он провел их чудесно: ему дали ружьишко, охотился на уточек, лопал наше масло сливочное, наблюдал из окна, как девушки купаются в Тоболе. А потом прискакал гонец из Тобольска с помилованием. Павел I посмотрел очередную драму Коцебу, ему очень понравилось, велел позвать автора и наградить, тут и выяснилось, что автор в ссылке. Коцебу спешно вернули в Петербург, дали ему денег и пожаловали имение, — сообщил Дедов.

Потом драматург вернулся в Германию, но закончил плохо: его убил студент-националист, решив, что Коцебу — российский шпион. Драматург погиб в 56 лет, оставив после себя 211 пьес, 10 романов, 5 исторических трудов, а также 17 детей от трех жен. Надо сказать, что жен он не бросал, просто они умирали. Когда Коцебу не стало, самому младшему его ребенку еще не было года, а старшему исполнилось 32. Коцебу оставил интересные воспоминания о своей ссылке и жизни в Кургане под названием «Достопамятный год моей жизни», их можно найти в интернете.

Еще одна достопримечательность на улице Климова — дом № 61, здание Курганской городской думы и управы, построенное примерно в 1860 году в стиле провинциального классицизма.

— Изначально тут находился Курганский городской общественный банк, носил имя купца Василия Багашева. Багашев разбогател на производстве патоки и сала — этот продукт пользовался бешеным спросом за границей, стал купцом первой гильдии, переехал в Петербург, но родной Курган не забывал. Мужик был сознательный: например, после страшного курганского пожара 1864 года пожертвовал две с половиной тысячи рублей для погорельцев. И городской банк решил поддержать: внес в уставной капитал 20 тысяч рублей, но с условием: банк назовут его именем. Второе условие было — отдать ему 75 десятин городской земли за 75 копеек в год — под картошку, из которой Багашев делал патоку, — сообщил экскурсовод.

В 1870-х началась реформа местного самоуправления: горожане могли избрать городскую думу, а дума выбрать городского главу. Второй этаж здания под думу и отдали. В советское время здесь работал горисполком, потом суд, прокуратура, ректорат сельхозинститута, а сейчас — жилой дом.

Экскурсантов заметил из окна один из нынешних обитателей дома и гостеприимно предложил зайти и осмотреть подъезд.

— Здесь атмосферно! Мы тут сами только две недели живем, снимаем квартиру, приехали в ваш город работать. Увидели дом в первый раз и обалдели, табличку прочитали, что это памятник! — поделился впечатлениями новоиспеченный жилец старинного здания.

Замечательное здание, которому крупно повезло с реставрацией фасада, — то, где сейчас находится ресторан, а раньше был военкомат (Комсомольская, 14). Это здание пятого приходского училища, открытого в 1909 году. Но долгое время у училища не было собственного помещения, дети занимались где придется. И вот к 1914 году город накопил деньжат и построил роскошное по тем временам школьное здание. Мальчики обучались на втором этаже, девочки — на первом, входы были отдельными и этажи между собой практически не сообщались.

— Объект сдали в эксплуатацию в марте 1914 года. Переезжать под конец учебного года — ни то ни се, и стояло здание пустое до нового учебного года. А тут в Кургане предложили провести первую художественно-археологическую выставку: народу хотелось культурной движухи. Долго искали помещение и наконец получили разрешение использовать новенькое здание училища. Выставка состоялась в апреле и проводилась по принципу «с миру по нитке» — приносили, у кого что было. И получилось неплохо! За три недели выставку посетили 2,5 тысячи человек, а в Кургане тогда было населения тысяч 12-13, — одобрил Дедов тягу курганцев к культуре и науке.

В феврале 1919 года, в разгар Гражданской войны, Курган переполнили войска — солдат было чуть ли не больше чем жителей. Казалось бы, когда говорят пушки, музы молчат. Но не таковы курганцы! В этом же здании пятого училища состоялась выставка московских художников-футуристов. Выступал эпатажный поэт Давид Бурлюк со стеклянным глазом — брат ему в детстве нечаянно глаз выбил. Отчаянные футуристы ездили по всей России с гастролями, хотя в гражданскую их могли пристрелить на любом полустанке. Бурлюк, которого сам Владимир Маяковский считал своим учителем, носил в петлице смокинга раскрашенную деревянную ложку и убеждал изумленную курганскую публику, что футуризм — единственное искусство современности.

— Курганские газеты футуристов не оценили. Это ясно по названиям заметок о культурном событии: «На вечере бесноватых» и «Бурлюки забурлюкали». Тем не менее, в Кургане в 1919 году вышло второе издание стихов Бурлюка из раннего сборника «Лысеющий хвост» — значит, имелись-таки на зауральской земле у футуризма поклонники. А непонятый курганской прессой Бурлюк уехал на восток, через Китай и Японию добрался до Америки и остаток дней прожил там, любя Советскую Россию и издавая журнал «Футурист» на русском языке, — рассказал Алексей Дедов.

Улицу Климова украшает объект культурного наследия федерального значения — дом Дунаева (Климова, 47). Этот невероятной красоты домик — уникальный образец деревянного зодчества — построил отпрыск богатой семьи Дунаевых, Константин Маркович. По легенде — чтобы в самое сердце поразить красавицу-невесту. Но на самом деле Констатин построил дом уже после свадьбы. Купеческий сын, «мажор» Костя Дунаев не катался на крутых лошадях и не предавался чревоугодию — играл на гитаре в квартете, занимался искусством и благотворительностью, получил образование, вел активную общественную жизнь. В 1915 году Константина Дунаева призвали на военную службу, далее его судьба неизвестна. А в доме в июне 1918 года была открыта народная художественная школа танцев балетмейстера петроградских театров.

— Потом — при белых — в доме жили беженцы, работала офицерская столовая, а при советской власти в 1924 году там открыли Дом крестьянина. По сути, это была ночлежка, что-то типа нынешних хостелов, но крутая. Крестьяне там ночевали, а с ними, пользуясь случаем, проводили культурно-массовую работу, лекции читали. В 1920-е годы именно в доме Дунаева установили первое в Кургане радио. Газета «Красный Курган» в 1920-х годах восторгалась: как хорошо, чисто и культурно в Доме крестьянина. Но уже в 1930-х тон публикаций резко поменялся: тараканы, белье не меняется месяцами. В Великую Отечественную войну в доме жили беженцы, а потом, когда Курган стал областным центром, — работники областной администрации. Сейчас в доме Дунаева находится художественное отделение Курганской школы искусств № 1. Домик утратил небольшую открытую верандочку и парадный вход с улицы Климова, но неплохо сохранился, — рассказал экскурсовод.

В 1970-х годах дом Дунаева ремонтировали. Рабочие обнаружили в подвале винный погреб Константина Марковича. Это был самый веселый обеденный перерыв во всей их жизни. Вино выпили, но, как честные люди, бутылки сдали в краеведческий музей. На экскурсии у Дедова побывала дочь одного из этих рабочих и рассказала, что одна старинная бутылка до сих пор хранится у них дома. А если взять фонарик и посветить в окна, станет заметно, что некоторые стекла — волнистые. Скорее всего, местной отливки — такие выпускал Боровлянский стекольный завод.