«Такого не было с 1998 года»: почему растут цены на картошку и когда они придут в норму

Традиционно цены на овощи так называемого «борщевого набора» начинают снижаться с началом уборки урожая, однако в этом году продукты чудят. Летом беспрецедентных высот достигли цены на морковь, сейчас растет в цене картошка. В прошлом году картофель в октябре стоил в среднем около 25 рублей, по данным Росстата, и это была почти самая низкая цена за год. В этом году — уже 44 рубля. Не пиковый показатель, но пока цена снижаться не собирается.

На графике выше видно, как цены на «борщевой набор» менялись в течение года. Весной в рост пошли все овощи, но сейчас лук, морковь и капуста так или иначе стабилизировались, а вот картофель никак не угомонится. Вместе с экспертами мы выяснили, что заставляет неумолимо дорожать самый базовый продукт и ждать ли когда-нибудь снижения цен.

Экономист Георгий Остапкович говорит, что необычное поведение цен обусловлено пандемией.

— Сегодняшний и прошлый годы совершенно нельзя сравнивать с предыдущими, с тем как ведут себя продукты в обычные годы, — объясняет он. — Вопрос даже не в картошке, а во всех товарах и услугах: мы видим, что происходит на рынке металлов, на рынке газа, на рынке стройматериалов. Сравнивать с трендами прошлых лет сегодняшний год нельзя — он форсмажорный, пандемийный: нарушаются поставки, контракты, дорожают импортные составляющие — семенные материалы, уборочные комбайны, поливальные машины, упаковочный материал. В мире выброшено эмиссионных денег, не обеспеченных товарами и услугами, порядка 15 триллионов долларов. Это квадриллион рублей в разных валютах гуляет по планете. Что делает производитель? Он под эти дешевые деньги повышает стоимость своих товаров.

В Союзе участников рынка картофеля и овощей говорят также, что выросли в цене не только товары, но и услуги — например, транспортные. Перевозки выросли в цене на 20%. Негативно сказалась и погода — из-за аномальных погодных явлений в ряде регионов даже пришлось вводить ЧС, в результате где-то картофель засох, а где-то утонул из-за ливней.

— Мы ощущаем недобор относительно прошлого года на уровне 10–15, где-то — 20%. В некоторых регионах посевы полностью погибли, — говорит Алексей Красильников из Картофельного союза. — Важную роль играет сокращение выращивания «борщевого набора» в личных подсобных хозяйствах. Такую тенденцию мы наблюдаем уже больше 15 лет, она отражена в данных сельхозпереписи, других данных Росстата и Минсельхоза.

— До дефицита мы не дошли и вряд ли дойдем, но тем не менее такие тенденции настораживают нас, — говорит Алексей Красильников. — И не зря правительство сейчас прорабатывает варианты субсидий средним предпринимателям и даже личным подсобным хозяйствам.

Он называет еще один фактор: недостаток рабочей силы из-за ковида. Как отечественных работников, так и так называемых гастарбайтеров, были проблемы с организацией ввоза сотрудников.

— Картошка — уникальный продукт с той точки зрения, что есть продукция крупных хозяйств, небольших и личных подсобных хозяйств. Судя по предыдущей переписи, в мелких и личных хозяйствах выращивается чуть ли не половина урожая, — говорит бывший министр сельского хозяйства Леонид Холод. — Но в связи с особенностями нашей инфраструктуры эта картошка имеет мало шансов попасть на рынок. Если мы хотим, чтобы картошка стоила столько, сколько должна — нужно развивать рынок. А так получается, что если в нескольких крупных хозяйствах случился неурожай, то это сразу влияет на рынок.

— Цена на картофель очень волатильна, она может показать рост на 40% за две недели, а потом показать падение на 20–30%. Поэтому смотреть нужно в длинном тренде, — считает Остапкович. — Когда всё дорожает, психологически производитель тоже ставит повышенную цену, может, это и не нужно с точки зрения рентабельности, но всё дорожает — почему бы и не попробовать тоже поднять цены.

Леонид Холод отмечает, что картошка — один из самых необходимых продуктов: если доходы отстают от инфляции, денег у людей становится меньше, им не хватает на приобретение дорогих рыбы или мяса, они отправляют свои деньги на дешевые продукты. Это рождает дополнительный спрос, который по законам рынка приводит к росту цен.

— Нужно вспомнить, что в начале сентября были совершены выплаты, в том числе пенсионерам, — говорит экс-министр. — У пенсионеров доход, как правило, небольшой, поэтому куда в первую очередь эти деньги отправились? На самые базовые продукты. Почему цены на хлеб не растут? Хлеб — политически штука опасная, поэтому на основные виды цены не растут.

Что будет дальше?

Тут мнения специалистов расходятся. Остапкович говорит, что сейчас остается только ждать. В ближайшее время всё продолжит расти.

— Если индекс потребительских цен выйдет в район 8%, то продовольственная инфляция может уйти к 10, а то и к 11 — она всегда выше. Два-три товара вылетят к 20–25%. Это будет зависеть от урожайности: хороший урожай — будет инфляция меньше, плохой, как в прошлом году было с сахарной свеклой — будут цены расти, — говорит он. — ФАО, это продовольственная организация в структуре ООН, показывает рост на всё продовольствие. Ничего не поделаешь, надо просто это пережить. Не предприниматели виноваты и не регулирующие органы.

Красильников считает, что в скором времени цены все-таки стабилизируются и пойдут на спад. Сейчас заканчивается уборочная кампания, уже понятно, каким будет урожай.

— Идет снижение цен по луку репчатому, они находятся в коридоре прошлого года. Картофель тоже начал дешеветь пару недель назад, но это мы говорим о ценах сельхозпроизводителя, это не рынок и даже не опт, — говорит он. — Для потребителя это аукнется позже, сети имеют такую практику, как проведение торгов на две-три недели. Когда будут происходить новые торги, цены производителей должны сказаться на рознице.

Георгий Остапкович подчеркивает, что огромная проблема — монополизация или олигополизация производителей. Основную часть сельхозпродукции выпускают крупные агрохолдинги, которые могут ставить любую цену — у них нет конкуренции. Продажей потребителю тоже занимаются крупные торговые сети, которые в крупных городах концентрируют до 60% товарооборота плодоовощной продукции.

— Главная проблема — не в том, что продукты дорожают, а в том, чтобы помочь низкодоходному населению, которое страдает от этого. Надо помогать продуктовыми карточками, снять НДФЛ, — говорит Георгий Остапкович. — Высокодоходное узнает о том, что подорожала картошка, из статей.

Идею продовольственных карточек, субсидий или сертификатов ранее поддерживал и председатель Союза потребителей Петр Шелищ.