«Хотим, чтобы нас ненавидели?» Эксперты — о том, почему мы станем беднее из-за оттока мигрантов

Теперь полиция может выдворять нелегалов из России без решения суда. Закон приняли еще год назад, но вступил он в силу 5 февраля. На сайте МВД уже заработал специальный раздел — реестр контролируемых лиц.

В реестр включают всех иностранцев, незаконно находящихся в стране. Теперь работодатели должны перед приемом на работу «пробить» кандидата в реестре. Сделать это можно, введя паспортные данные. Тем, кто трудоустроит нелегала, грозит штраф. Также будут наказывать и за другие услуги, оказанные незаконному мигранту, например за сдачу квартиры.

Как это скажется на жизни обычных граждан и на экономике страны? Помогут ли жесткие меры навести порядок, не выльются ли сверхполномочия полиции в произвол и коррупцию? Об этом журналист E1.RU Eлена Панкратьева поговорила с экспертами.

Заведующая лабораторией экономики народонаселения и демографии экономического факультета МГУ, кандидат экономических наук Ольга Чудиновских считает, что жесткие меры не самый лучший вариант, прежде всего для экономики и рынка труда.

— У нас целые сектора завязаны на мигрантский труд, — говорит эксперт. — Да, считается, что сектор строительства перегрет и скоро не будет такого спроса на жилье, но пока этот спрос есть, а у нас значительная часть строителей, тех, кто занят в этой отрасли, — это мигранты. В сфере услуг работает очень много иностранных граждан. Торговля, курьеры, система ЖКХ — везде задействованы иностранные граждане.

В прошлом году, например, в Москве, когда очень сильно сократили наём иностранцев в ЖКХ, жители в моем доме сами были вынуждены выходить и чистить снег во дворах, потому что невозможно было ни ходить, ни ездить. (В этом году в Москве такой проблемы нет, только потому что зима без снега. — Прим. ред.) Многие ниши на рынке труда закрывают именно мигранты, тем самым высвобождая нам другие места — как говорят, более чистую и лучше оплачиваемую работу, поэтому нехватку мигрантов мы сразу ощутим на себе.

— На это могут возразить: «Платите больше, и коренные граждане пойдут и на стройку, и дворниками». Распространенная претензия, что мигранты занимают рабочие места, сбивая зарплаты.

— Повышение зарплат тут же скажется на цене конечного продукта. Мы будем платить больше за то же самое, чем когда мигрант производил этот продукт или выполнялась работа с его участием. Сейчас, кстати, исследования показывают, что разрыв между зарплатами граждан России и иностранцев не такой уж большой, как был прежде. Но есть нюанс: иностранцы готовы работать больше часов в неделю, чем наши [за те же деньги]. Они работают на основании трудового договора и соглашения.

Деньги, которые зарабатывают мигранты, может быть, не такие большие по нашим меркам, но их достаточно, чтобы обеспечивать на хорошем уровне жизнь семей [которые остались на родине]. Уровень жизни там ниже, соответственно, ниже и цены. Поэтому мигранты выигрывают, выполняя на таких условиях работу, на которую мы бы не согласились.

Цены вырастут, работодатель не будет их компенсировать из своего кармана, и всё это войдет в цену конечного продукта. Это рыночные регуляторы.

Ольга Чудиновских при этом подчеркивает: законы нужно соблюдать, поэтому нет ничего хорошего в том, что у нас столько иностранцев-нелегалов.

— Законы должны быть разумными, и если мы видим, что создается довольно большой пул нелегальных мигрантов, надо в первую очередь понять почему. Может быть, у нас настолько неудобно сформулировано законодательство, что по-другому часто просто нельзя?

Весь опыт российского законотворчества показывает: как только происходило небольшое смягчение правил [по отношению к приезжим работникам], то сразу сотни тысяч легализовались и получали разрешение на работу. Так было в 2007 году, в 2010-м, когда ввели систему патентов.

Тогда тоже десятки тысяч иностранных рабочих сразу попали в легальное поле, они смогли приобрести себе патенты и легализоваться. Но у нас создается прокрустово ложе: надо так постараться, чтобы получить документы и стать легальным, что у многих просто не хватает на это сил, не говоря уже о том, что это очень дорогое удовольствие.

Цена патента постоянно растет, особенно в наиболее привлекательных регионах, и мигрантам просто экономически невыгодно столько денег отдавать в казну без гарантии занятости в течение года. В общем, есть очень много узких мест, которые можно расширить, и тогда гораздо больше мигрантов станут легальными. Но почему-то у нас законодатель идет по другому пути и считает, что надо всё запрещать, всё закрывать, и тогда будет порядок.

— Многие явно вас не поддержат: наоборот, большая часть общества точно за жесткие меры.

— Да, общество уже подготовлено. Как минимум года два у нас ведется антимигрантская кампания: яростно, ожесточенно, на грани разжигания межнациональной розни. Никаких фильтров на лексику, на тональность вообще никто уже не устанавливает. Причем это идет и от людей высокого уровня, с которыми дискутировать невозможно. При этом есть совершенно очевидные, объективные проблемы: и с экономикой не очень простая ситуация, и многие люди находятся в стрессе в связи с СВО.

Чем громче кричать, что мигранты — преступники, тем больше внимания будет переключаться с насущных проблем на те, которые, на мой взгляд, гипертрофированы. Общество подготовлено, и, кроме поддержки, оно никаких реакций не будет демонстрировать.

— И всё-таки негатив не рождается на пустом месте. Возьмем Екатеринбург и мигрантский район Сортировка, который сконцентрировался вокруг огромного рынка. Подростки из семей мигрантов сбиваются в стаи, атакуют местных.

— Нельзя исходя из этого делать вывод, что все мигранты преступники, что миграция — это только плохо и больше никак. Я всегда спрашиваю журналистов или собеседников из других сфер: а вы читали где-нибудь в СМИ что-то позитивное про мигрантов?

— Мы писали не раз про хорошие поступки: вот дворник из Киргизии спас в пожаре человека. Если есть хорошие примеры — пишем, плохие — также освещаем.

— У меня тоже была история. Выронила ключ от машины, когда оставила ее на улице у метро. Обнаружила это только при выходе из метро по дороге домой. Подойдя к машине, увидела на стекле записку — крупным почерком — «нашел ключ» — и номер телефона. Оказалось ключ нашел совсем молодой субтильный парнишка — узбек, курьер сетевой системы доставки продуктов. Не хотел денег, хотел вернуть ключ. Волнуясь, сказал мне — увидел ключ на переходе, сначала думал проехать мимо, потом решил, что вдруг кто-нибудь украдет. Взял ключ и оставил записку. На этом месте очень оживленное пешеходное движение. Мимо шел поток людей, почти все наши соотечественники. Остановился и принял решение только он. Но это всё человеческие истории. А сколько проблем в экономике они помогают закрывать? Об этом вообще никто даже не задумывается.

— Насчет экономики также могут поспорить: даже если они официально работают и платят налоги, всё равно практически все заработанные деньги отсылают домой. Эти деньги, например, не остаются на вкладах в наших банках.

— Да, говорят: наши деньги отсылают. Ну какие же они «наши»? Они же заработали эти деньги, это их законный заработок. Человек тут работает по 50–60 часов в неделю и не может домой деньги отправить? Интересно, если подумать о гражданах России, которые работают за рубежом и помогают родителям-пенсионерам, остающимся в России: им тоже запретить деньги посылать? Во всем мире так, и это как раз один из драйверов развития.

— Рабочие из Африки или, например, Индии могут заменить поток мигрантов из бывших советских республик Средней Азии? Это активно обсуждается, говорят, что надо помогать адаптироваться, интегрироваться.

— Тема муссируется уже несколько лет, даже некоторые ученые пытаются это вбрасывать [в информационное поле]. Но давайте порассуждаем. Для нас это такая экзотика. Конечно, они могут приехать, но будут ли они в таком количестве, в котором приезжают граждане ближнего зарубежья?

Во-первых, у нас холодно. Возможно, они поработают летом, но смогут ли [адаптироваться к климату] осенью или зимой? Во-вторых, у нас сейчас опять педалируется тема, чтобы все временные работники знали русский язык. Но если все граждане Узбекистана худо-бедно могут объясняться по-русски, то как мы будем принимать тестирование у граждан Индии и тем более Африки? Смогут ли они без знания языка взаимодействовать с местным населением? Я не уверена.

И потом, есть вопросы к их строительной квалификации, опыту в сравнении с теми же приезжими из среднеазиатских республик. Граждане Индии уже много лет приезжают к нам, но в основном в качестве квалифицированных специалистов.

— Получается, сейчас не только нельзя принимать нелегальных приезжих на работу, но и сдавать квартиру?

— Да, нужно будет удостовериться, что у человека есть патент, разрешение на работу, зарегистрировать его в этой квартире и только после этого заключать договор аренды.

Мы также поговорили о том, что власть и большие полномочия, данные сейчас полиции, могут обернуться произволом и всплеском коррупции. Тем более у мигрантов, попавших в такую ситуацию, другого выхода не остается, кроме как пытаться договариваться с силовиками.

— С одной стороны, полиция может действовать оперативнее. С другой, получает фактически неограниченное право. И однозначно будут необоснованные, неправомерны ситуацию(выдворения). А если еще введут поощрение для сотрудников полиции (например, премии за выполнение или перевыполнения плана– прим .ред.) вы сами понимаете, во что это может вылиться. Вот, например, сейчас начал работать реестр контролируемых лиц, в первый же день туда случайно попали тысячи людей, из-за ошибки в программе, у людей банковские карты блокируются. Конечно, все будет отлажено. Но ведь можно было проверить, как это будет работать, проверить на каком-то одном пилотном регионе, посмотреть, в чем подводные камни. В общем, посмотрим, как все будет работать и к чему это приведет. Возможно выводы будут настолько очевидны, что срочно придется вносить поправки и менять, иначе все встанет

Еще один наш эксперт Юрий Крупнов — председатель наблюдательного совета Института демографии, миграции и регионального развития. У него другое мнение: на экономике и рынке труда новшества законодательства никак особо не отразятся.

— Смотрите: насчитали 800 тысяч нелегальных (по данным МВД), то есть нарушающих правила оформления — в законодательстве, кстати, нет такого понятия, как нелегалы. Всего у нас в стране — 10 миллионов мигрантов, хотя Бастрыкин(глава Следственного комитета Александр Бастрыкин — прим .ред.) называл цифры больше — 14-16 миллионов. В любом случае 800 тысяч — это не смертельная цифра, потому что огромное количество этих людей задействованы не в базовых сферах экономики. Та же пищевка (пищевая промышленность, рестораны, магазины) без проблем будет закрываться. Еще момент: вряд ли все эти 800 тысяч депортируют сразу, процесс будет длительным, поэтому ничего разрушительного для экономики России не проглядывается.

При этом Юрий Крупнов согласен с нашим предыдущим спикером: простор для коррупции открывается огромный.

— У нас же везде кричат, что полицейские мало зарабатывают, вот будет дополнительный доход, — конечно, Юрий Васильевич говорит это с сарказмом. — А что, вы думаете, «на земле» происходит? Хотя, с другой стороны, это элементарные вещи, которые нужно было сделать 20 лет назад. Ведь нелегальные — это незаконные, и вопрос к правоохранителям: почему вы их до сих пор не депортировали?

Вообще, если говорить о последствиях новвовведений, то из-за проваленной системы учета мигрантов мы получим еще проблемы: кто реально и сколько будет выявляться, какими документами кто будет отчитываться.

Еще вопрос, связанный с обучением русскому языку: как готовить детей к школе? В Советском Союзе такого вопроса бы даже не звучало. Люди там рассуждали по-другому: если дети не знают языка, надо не закон принимать, чтобы не брать их в школу, а сделать так, чтобы они обучились языку. Можно спорить, за их счет будут курсы или нет. Просто сама постановка вопроса (принимать или не принимать в школу) чудовищна, инфантильна. А сейчас всё сводят к техническим решениям: запретить, ужесточить, всех депортируем. Но эти точечные законы ничего не решают.

Еще один наш собеседник, генеральный директор Института региональных проблем Дмитрий Журавлев, считает, что судебная процедура была нужна:

— С учетом знания о мигрантском мире есть опасения, что выдворят белорусов, жителей Приднестровья, а останутся жители средней Азии. Они, например, толпой проходят, получают гражданство по программе переселения соотечественников. Вообще эти жесткие меры должны быть в надежных руках. Если руководители регионов будут внимательно следить, а не отдадут на откуп подразделениям — это хорошо. Всё будет зависеть от качества управления на местах.

Мы рассказывали о проблеме мигрантов на примере конкретных историй, когда русских людей, приехавших из стран СНГ, изгоняли за малейшие нарушения наравне с реально опасными нелегалами.

Также прочитайте историю мигранта из Таджикистана, героя-пограничника, который совершил подвиг, спас сослуживцев, российских военнослужащих. Когда-то он был нелегальным мигрантом, а потом долго не мог получить гражданство.