Курган, который мы теряем: Денис Маслюженко о памятниках города, которые стирают из памяти

Три жителя Кургана шесть лет назад объединились, чтобы собрать информацию о старинных зданиях и первых улицах Кургана. На сохранение исторического облика в аннотациях и картинках ушло два года и грант в пару сотен тысяч рублей. 45.ru встретился с автором идеи сайта о культурном наследии города, историком Денисом Маслюженко, и узнал, какие памятники таковыми вовсе не являются, какие могут исчезнуть навсегда и как новостройки влияют на мышление.

Для проекта Денис Маслюженко подобрал команду единомышленников, куда вошли фотограф Александр Кулинич (снял, как выглядят объекты сегодня) и известный общественный деятель Андрей Вагин (систематизировал и опубликовал все на интернет-площадке). К найденной в литературе и архивах информации они добавляли старые фотографии домов, которые приносили курганцы или присылали коллекционеры. Проект создавался, чтобы горожане узнали не столько официальные названия памятников, но их историю.

— Информация на тот момент была абсолютно неинтересной: например, дом, где впервые были использованы бетонные перекрытия. Ну и что с того? А вот то, что это здание союза сибирских маслодельных артелей звучит по-другому. Если забыть данные в советское время названия и перейти ко времени, когда дома только строили и начинали использовать, мы увидим, что Курган, с одной стороны, был типичным провинциальным городом имперского времени, с другой стороны — был привязан ко многим экономическим и культурным процессам, происходившим в стране.

Чтобы узнать, что за дом перед ними, факты пришлось сначала все перепроверить.

— Откуда, например, взялась фраза о том, что детская библиотека по ул. Куйбышева — это дом декабристов? — рассказывает Денис Маслюженко. — Так было принято писать, хотя на самом деле дом построили спустя 25 лет после отъезда последнего декабриста из Кургана. Конечно, это была ошибка. С другой стороны, в советское время проще доказать значимость объекта, если он связан с декабристами, а не с купцами — они же враги революции! Поэтому некоторые ошибки могли делаться намеренно.

Старинные дома Кургана авторы проекта распределили в соответствии с законодательством в сфере охраны культурного наследия на четыре категории.

— После того как мы собрали базу объектов культурного наследия федерального и регионального значения, мы поняли, что есть дома, которые находились в своеобразном переходном состоянии, то есть были известны как потенциальные объекты охраны, но ее статус не был закреплен (они в разделе «выявленные объекты»). Кстати, ни один из них до сих пор не поставлен на охрану. Причин несколько: например, собрать документы на один дом в 2000-х годах стоило около 75–100 тысяч рублей. А мы хотели поставить на полную охрану 21 объект — это бы стоило порядка 2 миллионов рублей! Кроме того, требуется большая работа по проведению историко-культурной экспертизы. Еще одна причина — объект охраны сносить или отдать под застройку нельзя, а «выявленный» можно.

Так произошло с Богородице-рождественским училищем на перекрестке улиц Кирова — Горького. Сейчас там высотка застройщика Бабочкина. До этого там был последний деревянный дом, построенный Николаем Юшковым, выдающейся фигурой в архитектуре Западной Сибири. Он долгое время работал в Кургане городским архитектором, разрабатывал проекты храмов в Курганском уезде, потом переехал в Ишим — там его зданиями гордятся, а у нас разобрали.

— Последняя архитектурная история связана с Шадринском, где появились «кричащие дома», как писал один из телеграм-каналов. На зданиях были развешаны плакаты «Спасите от беспредела, я памятник архитектуры». В администрации сообщили, что дома готовят к продаже с обременением, и в дальнейшем за ними будут присматривать новые собственники. Вы следите, что происходит со зданиями в других городах?

— Мы от лица областного Общественного совета по сохранению объектов культурного наследия направили письмо в Шадринскую администрацию по этим объектам и их судьбе. Но нам сложно отслеживать ситуацию из Кургана. Нам не хватает поддержки из Шадринска, Далматово и других городов: везде есть общественные группы и активисты, но все они действуют абсолютно разрозненно.

В Шадринске и Далматово мы не смогли сформировать команды и оказались втянуты в локальные конфликты в области авторских прав. Другая причина — в этих городах не оказалось лидера, который бы взял ответственность за площадку и нашел бы общий язык с местными администрациями.

— Что происходит с памятниками в Кургане?

— Я зампредседателя общественного совета по охране культурного наследия Курганской области, и честно скажу, что ничего у нас хорошего не происходит. Это общероссийская ситуация: если в регионе есть деньги — за объектами следят, денег нет — никого не интересует, что происходит с ними. Такая ситуация во многих городах: Челябинске, Верхотурье, Невьянске и уж тем более в сельской местности. Иногда у жителей просто нет понимания, зачем нам что-то реставрировать. Если здание — объект культуры федерального значения (в Кургане такой статус у трех домов, связанных с декабристами, и дом купца Дунаева), то у него есть хоть какой-то шанс получить деньги из федерального бюджета, в том числе по разным программам Министерства культуры. Но значительная часть региональных объектов находятся в частной, долевой и другой собственности, и в таком случае возникает масса плохо решаемых юридических вопросов и согласований. Без понимания со стороны местных предпринимателей и потенциальных спонсоров здесь сложно что-то сделать.

— То есть, можно только заставить частника реставрировать?

— Да. Но мне от некоторых застройщиков неоднократно приходилось слышать мысль: давайте оставим 10–15 реально выдающихся объектов, а все остальное снесем. И самое страшное, что они отражают определенную позицию общества, которое не понимает, зачем все это надо. Есть определенная критическая масса, прошу прощения за это высказывание, которая в значительной степени не имеет достаточного уровня образования, чтобы понять, зачем эти объекты, если они мешают жить и строить современные многоэтажные коробки.

— А сохранить памятники, передав их в аренду за 1 рубль частникам реально?

— Не знаю. В крупных городах, например в Тюмени, это сработает. Там много фирм, которые хотят офис в центре города. Насколько это реально в Кургане, не скажу.

— Есть какие-то тревожные звоночки по другим зданиям, за которые вы сейчас переживаете?

— Есть две проблемы: дом по ул. Куйбышева, 20а и Советская, 135. Но меня очень беспокоит именно второй объект, потому что он находится в частной собственности. Там проводились первые рождественские карнавалы в Кургане, они были бесплатны для всех горожан, это был реальный центр культуры города. А сейчас его целенаправленно доводят до разрушения, чтобы потом сказать, что реставрировать его бессмысленно. Наверно, в лучшем случае предложат потом построить на этом месте новодел…

— Расскажите про три объекта. Первый — это здания «Дормаша». Там есть общежитие с надстроенным этажом. В каком статусе они находятся?

— Основное здание «Дормаша», то есть бывший Казенный винный склад, на Урицкого является объектом культурного наследия регионального значения. С чем и были связаны определенные проблемы у собственника (промышленника Сергея Муратова — прим. ред.). Он по-разному пытался объект приспособить, переделать, но понимает, что любые переделки цеха приведут к юридическим проблемам. Кстати, план создания там арт-площадки был бы абсолютно правильным. Жаль, что пока его не реализовали, даже обсуждение затухло. Он бы позволил сохранить общий вид объекта производственной архитектуры начала 20 века, при этом можно было переделать объект внутри, приспособить его, главное — сохранить именно внешний облик. Этот объект никто не снесет. Другое дело — жилой дом работников этого склада по ул. К. Маркса. Он является «выявленным объектом» как и снесенное Богородице-рождественское училище. Когда там достроили четвертый этаж, облик дома был нарушен. Возникает вопрос: «А что в нем уникального»? Для Кургана оно уникально тем, что это был единственный казенный жилой дом, для нас это кусочек памяти о местном пролетариате начала 20 века. Но если убираем региональную уникальность... Еще сложнее с цехом этого предприятия на ул. Томина, поскольку оно относится к категории «представляющих собой историко-культурную ценность».

—То есть, разные части комплекса, построенные в одно время, относятся к разным категориям?

— Да, казенный винный склад находится на полноценной охране, по казенному дому есть определенные ограничения, а с цехом казенного винного склада все очень сложно.

— Почему они не были приняты комплексом?

— Вопрос к людям, которые ставили это все на охрану. В 2012 году, когда мы стали эту тему поднимать, нам никто уже не смог об этом рассказать — эксперты ушли из жизни.

— Второй объект, реставрация которого заканчивается, дом барона Розена. Его обшили новым деревом — разве это реставрация?

— Нынешняя реставрация уже никакую ситуацию не ухудшает, ухудшить ее в принципе невозможно. Вот есть дом декабриста Нарышкина — там фактически не было изменений кроме цвета краски, даже внутренняя планировка осталась. Но дом барона Розена никакого отношения к существующему зданию не имеет. «Домом» была только левая часть сегодняшнего здания. Потом к нему достраивали комнаты, залы. В конце 19 века он стал зданием общественного собрания. Считайте, это был общественный клуб, где собиралось богатейшее купечество, местное дворянство и решало многие городские вопросы.

Когда объект ставили на охрану, все прекрасно понимали, что если написать «дворянское собрание города Кургана», никто на охрану его не поставит. Поэтому к объекту привязали барона Розена, несмотря на то, что здание было полностью изменено. Несколько раз мне задавали вопрос: «Давайте присвоим этому зданию правдивое название». Но тогда нужно будет менять статус объекта с федерального на региональный. Здесь есть опасность: один статус снимут, а новый не присвоят, ведь придется заново проводить историко-культурную экспертизу. К тому же будет ли желание у власти заново проводить экспертизу и ставить этот объект на учет, или гораздо проще его убрать с лакомого кусочка земли в центре города? Мы прекрасно понимаем, что застроить эту часть города — это же супер! Не хотелось бы, чтобы власти пошли по более простому пути. Поэтому пусть он не дом барона Розена, но на бумаге им остается. Тогда у нас есть хотя бы шанс сохранить этот объект. Может, это не худший выход из ситуации.

— Сгоревший в этом году дом по ул. Куйбышева, 20, рядом с памятником Красину. Что с ним сейчас?

— Последнее письмо, которое мы писали в администрацию, касалось как раз его. На вопрос получили отписку «денежные средства на реставрацию в бюджете не предусмотрены». Ждем нормативно-правовой акт о порядке предоставления в аренду объектов культурного наследия, находящихся в аварийном состоянии. Кроме того, этот вопрос на контроле и до конца года мы постараемся его еще вынести на повестку дня. Если он зиму простоит без крыши, то ситуация будет просто патовая.

Я считаю, такие дома не просто создают антураж города. Благодаря им Курган не становится типичным городом с девятиэтажными коробками. Почему это важно? Человек живет в типовой среде, видит везде одинаковые коробки, он начинает мыслить по-типовому. Все однотипное — однотипные мысли. Если мы хотим создавать людей оригинально мыслящих, то мы должны видеть вокруг себя абсолютно разный культурный ландшафт. А когда теряем хоть какой-то из этих домов, мы теряем часть культурного ландшафта, нашей памяти и признаем, что становимся провинцией в худшем смысле этого слова. Поэтому, когда у меня спрашивают: «давайте снесем вот это»… Давайте снесем всё! Давайте тогда в принципе признаем, что город Курган становится просто деревней, и опустим руки.

— Кто-то может защитить здания в Зауралье?

— У нас создан общественный совет при Управлении охраны объектов культурного наследия правительства Курганской области, я вхожу в него. Но если дом не является объектом культурного наследия, то его сохранение становится общественным делом. Мы втроем (с Александром Кулиничем и Андреем Вагиным) периодически ездим по городу, студентов истфака «эксплуатируем» сходить и посмотреть, что происходит с разными домами. Однако у нас нет никакой силы, ведь если объект начнут сносить, надо будет юристов подключать и деньги. Но грант закончился, а все пожертвования посетителей сайта уходят на обслуживание домена.