«Стоит вернуться к проекту Кочердыкского водохранилища»: какую экс-мэр Кургана 30 лет назад предлагал защиту от наводнений

Мы продолжаем вспоминать крупное наводнение 1994 года, которое по уровню воды было сопоставимо с половодьем в этом году. В прошлом выпуске рубрики «А как раньше было?» мы рассказывали, как наводнение описывали журналисты в апреле и мае 1994 года, а в этом хотим привести интервью мэра Кургана Анатолия Ельчанинова, которое вышло в газете «Курган и курганцы» 24 мая 1994 года.

В нем экс-мэр рассказывал, как строили дамбу, объяснил, почему затопили поселок Восточный, и поделился мыслями о том, как лучше защитить город от постоянных наводнений.

Интервью в газете вышло под названием: «Мы никого не оставим в беде». Эту фразу Анатолий Ельчанинов скажет в беседе с корреспондентом, обещая помощь курганцам.

— Вы находились, что называется, в эпицентре событий и, наверное, наиболее реально можете оценить угрозу, нависшую в апреле над городом буквально в считаные дни. Всё ли возможное и невозможное было сделано, чтобы не допустить беды?

— Давайте вернемся в недавнее прошлое. В конце зимы получили весьма неопределенный прогноз — вода поднимается на 8,5 плюс–минус 1,15 м. Учитывая свой опыт и этот прогноз, мы и спланировали мероприятия, свои действия. Для работ были привлечены строительные организации. Из скудного городского бюджета старались выкраивать средства. В общем, работа шла своим чередом.

Но с приближением весны ситуация начала стремительно меняться. В связи с резким таянием снега, состоянием кустанайского водохранилища и другими неблагоприятными факторами специалисты уточнили прогнозы и по уровню воды, и по срокам паводка. Но прогноз — 9,5 плюс–минус 0,5 м — мы получили поздно —19 апреля. Вода уже поднималась. И в этой крайне напряженной обстановке городская комиссия по ЧС приняла решение — наращивать все защитные дамбы до отметки 10,5.

Такого, как нынче, никогда не было, паводок 1994 года сравним разве что с водой 47-го. Из кустанайского водохранилища (максимальный показатель) сбрасывалось в секунду до 1,5 тыс. куб. м воды. Масса воды, проходящая через Курган, равняется почти 4 млрд куб. м.

— Но ведь денег в казне на тот момент не было, а работать «бесплатно» никто не хотел?

— У нас и сейчас их нет. Но зимой и впрямь строители все говорили об оплате. А когда реальная опасность нависла над городом, все разговоры о деньгах прекратились. Люди просто работали круглые сутки. Ежедневно до 300 КАМАЗов выходили на линию. И я хотел бы от имени горожан сказать огромное спасибо руководителям, работникам транспортных, строительных организаций, работавших на возведении дамб.

— Весьма устойчиво мнение, что вы пожертвовали Восточным поселком ради спасения города. Что, действительно был такой выбор?

— Нет, это не так. У нас не было выбора. Ситуация, сложившаяся в Восточном, не позволяла взять и срочно отсыпать дамбу в 10,5 м. Если бы уровень паводка не превысил 9-метровой отметки, воду в поселок можно было бы не пустить. А когда она поднялась и пошла по всему фронту от Омского моста до Малое Чаусово, где дамб никогда не было, мы увидели, что «сдаем» Восточный. К несчастью, здесь мы были бессильны перед стихией.

— Как, с вашей точки зрения, действовала администрация города в экстремальной ситуации?

— Практически все, кто был задействован в связи с паводком, а это чуть ли не вся администрация, работали очень напряженно. А когда за сутки вода поднялась на 1,27 м, перешли на круглосуточный режим. Что называется, стоя ели — спали. В любое время дня и ночи руководителей администрации, служб можно было встретить на дамбах. Там организовали круглосуточное дежурство. Дважды в день заседала паводковая комиссия. Надо отдать должное милиции, пожарным, военным, специалистам — все были на высоте. Хотелось бы сказать доброе слово и о главном инженере института Анатолии Овечкине, который по ходу дела давал нам квалифицированные консультации, предложения.

Поднималась вода, а вместе с ней росли и дамбы...

— А когда 10,07 м. И никто не может определенно сказать, что дальше?

— Все затаили дыхание. Только бы не было дождя и ветра! Лишь бы выдержали дамбы! Если помните, мы каждые полчаса делали объявления, просили людей покинуть опасные районы, чтобы не рисковать жизнью. Вода поднималась так быстро, а дамбы из свежей глины и грунта. И в какой-то момент мне начало казаться, что у воды «предела» нет. Но мы-то знали, что он у нас есть, еще полметра выдержим, а больше — нет. И всё это хлынет в город?

Тогда остановились бы хлебозавод, ряд электрических подстанций. Под затопление попадала главная канализационно-насосная станция — пришлось бы отключить водопровод. Угроза затопления швейной фирмы, города, вплоть до пригородного вокзала, была вполне реальной...

Считаю, что с инженерной точки зрения мы действовали грамотно. Но, хотя город и удалось отстоять, на душе всё черный осадок остался из-за Восточного, Затоболья, подтопленного Рябково.

— Если честно, всё-таки были ошибки, просчеты? Никто не подвел?

— Без ошибок, наверное, ни в одном деле не обойтись. Но сказать, что были какие-то крупные просчеты, не могу. Ситуация показала, что кадры все подобраны правильно, люди на своих местах и ответственны за дело. Можно, конечно, цепляться за мелочи, но в главном по большому счету никто не подвел. Есть удовлетворение от того, что люди знают свое дело.

— Вода уходит, и мы с ужасом смотрим на то, что она натворила. Главное сейчас — помощь попавшим в беду. О решениях, постановления мы извещали горожан. Какие главные задачи администрация ставит перед собой сейчас?

— Я уже сказал, что в экстремальной ситуации никто не говорил о деньгах. Но все, и мы в том числе, подспудно знали, что наступит момент, когда придется расплачиваться. Организации, предприятия и работающие на паводке — самостоятельные юридические лица. Мы обязаны компенсировать их расходы. Это первое.

И второе. Бывая постоянно в затопленной зоне, я видел, в каком состоянии здания, сооружения, жилые дома. Беда — она и есть беда. Я понимаю: чтобы нормально жить, надо много сделать. И далеко не каждый способен справиться с несчастьем собственными силами. Всё это мы сразу учитывали. Потому и принимали в срочном порядке постановления, которыми в том числе не только обязали предприятия и организации помочь своим работникам в восстановлении жилья, но и расписали, как это сделать.

— Помочь в какой мере? Есть богатые предприятия, есть бедные, есть отзывчивые и не очень...

— Речь идет прежде всего о жилье. Нужно, чтобы и предприятия, и администрация города помогли людям полностью восстановить дома, квартиры. А в остальном надо смотреть каждый конкретный случай. Человек, к примеру, уехал в командировку, попал в больницу, не имел возможности сохранить свое имущество. И потому нуждается в помощи, чтобы купить себе необходимое, без чего нельзя жить.

Мы встречались с руководителями предприятий и вели разговор о способах помощи, о льготах по налогообложению и т.д. То есть искали возможность, как выделить на эти цели побольше средств.

А до того с той же целью помочь пострадавшим мы собирали руководителей новых экономических структур. Открыт спецсчет, на который можно перечислять пожертвования в фонд помощи пострадавшим от наводнения.

Люди уже обращаются к нам за помощью, комиссии обследуют дома и считают нанесенный ущерб. В общем, работа идет.

Вместе с депутатами городской думы уже прикидывали, что можно сделать за счет городского бюджета. Вероятно, придется сокращать некоторые программы по строительству и отдавать деньги на эти цели.

Наверное, все знают, что во время паводка у нас работали представители двух госкомитетов. Мы с ними встречались, подготовили все необходимые документы и будем настойчиво обращаться в правительства за средствами. Раз виновна стихия, государство, считаю, должно нам помочь.

В целом же, главная задача, стоящая перед администрацией сегодня, — изыскать как можно больше денег для ликвидации последствий наводнения.

— Допустим, я работаю на заводе и дом мой пришел после паводка в нежилое состояние. Но директору не до меня, или те, кому положено мне помогать, тянут, отмахиваются. Куда пойти, кому пожаловаться?

— В свой территориальный комитет. Октябрьский или Первомайский. Там помогут решить вопросы и с предприятиям тоже. Но еще раз повторяю: мы никого не бросим на произвол судьбы.

— В письме А.Г. Козюлиной из так называемого Затоболья (ул. Свободы), которое адресовано лично вам, вопрос: будет ли оказываться помощь жителям этого района, несмотря на то, что у людей, проживающих там по 20–30 лет, нет документов на дом. Вроде это незаконные строения...

— Можете не продолжать Я знаю эту проблему. Это действительно «самовольный» поселок. Но там живут такие же горожане, и они также вправе обратиться в территориальный комитет за помощью.

— Кто должен позаботиться о том, чтобы отвести, откачать воду там, где она не уходит сама?

— Есть специальное постановление, где всё это оговорено. Мы знаем, где надо откачивать, и будем это делать. Жители могут подавать заявки в территориальные комитеты и коммунальные службы. Я понимаю, что могут возникать шероховатости, накладки. Но люди должны знать, что им обязаны откачать воду из подвалов, огородов и т.п.

— Специалисты обещают нам следующей весной такой же уровень воды в Тоболе. Будут затрачены огромные деньги на восстановление домов, а весной — всё по новой? Есть ли выход?

— Как инженер-строитель, я думаю, что стоит вернуться к проекту Кочердыкского водохранилища, который когда-то правительство отказалось финансировать. Часть паводковых вод мы могли в нем задерживать и, по крайней мере, на метр уменьшить уровень воды. И второе. Мы застроили всю пойму Тобола, и потому для пропуска воды нужно копать перед Увалом новое русло. Но эти проекты потребуют вложений в сотни миллиардов рублей. И правительство должно выделить области эти средства.

— А вы лично верите в то, что эти деньги можно получить?

— После встреч с представителями правительства пусть слабая, но надежда у меня всё-таки есть. А городской и областной думам, городской и областной администрациям необходимо скоординировать свои действия и всеми возможными способами добиваться финансирования проектов и компенсации нанесенного нам ущерба.

— Ну а сам-то город может что-то сделать?

— Во-первых, нужно подремонтировать, укрепить и отреставрировать уже имеющиеся дамбы. Навсегда оставим дамбу вокруг Кулацкого поселка. Всё это будет делаться независимо от того, дадут ли нам средства. Есть у нас намерение серьезно заняться и защитой Восточного.

Но окончательно определиться, что конкретно будем делать, сможем только тогда, когда будет ясно, сколько денег нам выделит правительство.

Интервью провела Ольга Серебрякова, выпуск газеты «Курган и курганцы» № 60, 24 мая 1994 год.