Художница из Кургана Анна Иванчина рисует сказочные миры: разглядываем удивительные картины

Рядом с «Пушкинским» в Кургане стоит дом, на стене которого нарисованы птицы оригами. На верхнем этаже расположены художественные мастерские с огромными окнами. В одной из них побывала корреспондент 45.RU Надежда Тихомирова и герои ее недавнего материала — фотографы Денис Рябов и Анна Рябова-Толмачёва. Нам посчастливилось познакомиться с художницей, которая рисует ангелочков, сказочных героев, целые волшебные миры. Анна Иванчина — дочь курганского художника Геннадия Иванчина, который ушел из жизни в 2023 году. Семейная мастерская досталась Анне по наследству.

— Вы привыкли к этому пространству с малых лет?

— Да. Сохранились фотографии, как меня мама в тазике моет вот здесь, на табуреточке. Мне года два-три. Вот на той лесенке я сидела туда ножками, а на этой — рисовала. А еще мы ночевали на антресолях, папа сам построил и оборудовал комнатку. Я всё время слушала сказки на проигрывателе, пластинки. Так что это мой храм, мастерская.

— Здесь бываете чаще, чем дома?

— Да, я практически здесь живу. Здесь какая-то другая энергетика, высокая вибрация. Если тревожно на душе, сюда заходишь, и как рукой снимает. Особенно, когда берешь кисть, прям чувствуешь — энергия пошла, всё, я вне времени.

— В мастерской осталась энергия вашего отца?

— Большая часть здесь его. Его дух, его энергетика, она сохранилась, я ее чувствую в его картинах, он везде. И мне от этого тепло. Защиту чувствую какую-то.

— Я где-то прочитала, что ваш отец мечтал, чтобы его дочери были художниками.

— Это да. Папа воспитывал нас с Яной как мальчиков. Как победителей. Он говорил: «Ты должна, ты первая, ты всё сможешь, ты талантливая, у тебя получится». Его любимая фраза: «Человек — резиновый». Заложил веру в себя, и мне это позволило не бояться перемен, ехать, пробивать себе дорогу. Я окончила Уральский филиал Российской академии живописи, ваяния и зодчества имени Ильи Глазунова в Перми.

Помню: у поезда меня провожают. Мама ревет: «Ну куда же ты поехала, где же ты будешь жить?!» А у меня всего 500 рублей в кармане, общежития нет. Был 2001 год. Телефонов-то сотовых не было. Мама ревет, а папа ее подбадривает: «Ну что ты, всё хорошо, она справится». Меня так грели папины слова! «Она справится…» И я реально справилась.

— Вы поехали именно в Пермь, потому что там ваши корни, ваш отец родился в этих краях?

— Папа коми-пермяк, да. Это как бы случайная неслучайность, как я попала в Пермь. В начале лета поехала в Екатеринбург. Думала, что буду учиться в УрГАХУ. Готовилась там жить с сентября. Потом мне снится сон, что мне надо ехать в Пермь.

Узнала, что там экзамены еще в августе, я успеваю туда поступить, и сижу в непонятках — уже все деньги потратила на этот Екатеринбург. Села на диван: «Господи, пожалуйста, пошли мне знак прямо сейчас!» И вы не поверите! Пять минут я сижу и жду, и тут звонит телефон. Беру трубку — там женщина говорит: «Аня, у меня Машенька хочет в Пермь ехать поступать, может, вы вместе поедете?» — «Ну да, поедем». — «Тогда всё, давайте». Я пошла на вокзал, купила билет и успокоилась. Мне так хорошо стало.

Собралась и поехала. Схожу с поезда и прям чувствую, что попала на свою землю, серьезно. Екатеринбург во мне не вызывал такого ощущения.

Никакой Маши там я не встретила. Папа дал мне адрес каких-то дальних родственников в Перми, которые обо мне даже не знали. Дом оказался где-то в центре. Дверь открыла женщина лет 75. Как фраза из фильма «Здравствуйте, я ваша тетя». Говорю: «Здравствуйте, я вот ваша племянница, что ли». Она: «Что?!» — «Я дочка Иванчина Геннадия Ивановича. Можно я у вас поживу?» Она в шоке, конечно, была.

Смотрит на меня: вроде нестрашная и неопасная. Говорит: «Ну заходи. Если найдешь своего отца в моем альбоме с фотографиями, тогда я тебя оставлю пожить». Она достала фотоальбом, и я нашла папу. «Ладно, оставлю тебя жить».

Через два дня экзамены. Я как-то легко поступаю, даже первым номером, набрала больше всех баллов, и меня освободили от истории и литературы. Я такая счастливая!

Жила в Перми до 2014 года. Вернулась в Курган по семейным обстоятельствам.

А теперь уже моим дочкам надо куда-то поступать! Мне приснился папа, он сказал: «Твоим детям надо учиться в Питере». Так что мы сейчас настраиваемся в Питер.

— Вы там раньше бывали?

— В ноябре ездила в Питер, отвозила картины в галереи. Раньше была как турист.

— Картины на выставку? На продажу?

— На продажу. Сотрудничаю с тремя галереями: «АртРостра», «Мансарда Художников» и Арт-галерея Филиппа и Марии Казак. До этого возила картины в Тюмень и Екатеринбург.

— Видела в интернете ценники на ваши картины — 16–20 тысяч. Как вы оцениваете стоимость своих работ? От чего это зависит?

— Я считаю, что у меня ценник-то невысокий. В Питере продают картины по 100 тысяч, по 250 тысяч. Художники, которые так себя ценят, уже достаточно раскручены. Это зависит от имени. Они уже немолодые, им за 60, вот их картины очень дорогие. Есть, конечно, молодые, которые рискнули себе такие цены сделать, но это не очень оправданно. Еще надо понимать, что галерея делает стопроцентную накрутку.

— Что люди покупают? Что они хотят видеть у себя? Для каких целей они приобретают ваши работы?

— Вопрос философский, конечно. Художник — это же как проводник, посредник между бытием и зрителем. И у художника такая миссия — донести суть вещей.

Чем тоньше художник чувствует мир сам, тем глубже его работы. А вообще моя цель в картинах — это донести до зрителя сказочный мир, то есть какое-то волшебство, причем непридуманное волшебство.

Вот, допустим, человек идет по парку, по улице, он ничего не замечает вокруг: ни птиц, ни солнца… Весь погружен в какие-то свои проблемы: дети, работа… А художник показывает зрителю мир как он есть.

Я нарисую тот же парк, ту же локацию, те же лавочки, но в другом состоянии, в какой-то сказочной форме. Человек посмотрит и подумает: «О, а я же тут вчера ходил, ничего себе, вот так вот!» И он уже будет воспринимать это именно через призму моей картины.

А вообще мне повезло быть дочкой художника. Папа учил видеть мир, не погружаться вот в эти дрязги. Не просто смотреть, а видеть, что происходит вокруг тебя. Меньше смотреть телевизор и гаджеты. Жить в моменте.

Допустим, по парку идешь и вдруг видишь, что у берез есть глаза. Гуляешь по набережной, а там дерево наклонилось к воде, это зеленый дракон захотел напиться воды.

Художник говорит через образы. И люди, которые покупают мои картины, резонируют с каким-то моим восприятием. Им тоже хочется сказки, чего-то позитивного. Картина, как камертон, должна настраивать на какую-то вибрацию, на что-то позитивное, открывать перед зрителем дверь в другой мир, окно в другое измерение.

— Вот эта картина про какое измерение?

— Я пишу здесь Ярославль. Не просто какое-то место, а дух города, то есть у него есть свое настроение, свои мысли.

— Вы там были?

— Нет, я там не была, но очень хочу побывать. Мне приснился этот город. Так часто бывает, что я во сне гуляю по какому-то городу, ощущаю, и мне хочется нарисовать. У меня так было с Норильском. Сейчас это Ярославль. Картина еще не закончена.

— А что дальше будет с этой работой? Повезете ее в галерею? Какая у нее судьба?

— Я всегда ловлю себя на мысли и стараюсь не думать, что будет дальше с работой. Если я так начинаю думать, то начинаю блокировать свои идеи, ограничивать себя.

Вот я слепила этот самовар, мне пришло, мне хотелось его слепить. Именно такой, мультяшный. Я не знаю, что с ним будет, но, если во мне появилась идея, значит, во Вселенной это нужно, и, если на нее выделилась энергия, значит, я должна ее воплотить, значит, это потом кому-то будет нужно.

Не просто так к нам приходят идеи. Я в это очень верю. Не просто так рисую Ярославль, не просто так всё это люблю. Значит, это когда-то кому-то надо будет. Или мне это надо, или это какая-то ступенька к чему-то.

Поэтому каждую свою идею я стараюсь держать за хвост, и я очень жалею, что какие-то идеи блокировала вопросом «А зачем я это буду делать?» Столько идей потеряла из-за этого! Когда я мозгом задаю такой вопрос, то начинаю идти не по своему пути, а наш путь — это то, что в сердце, то есть ангелы говорят через сердце. Когда ты слушаешь свое сердце, ты идешь правильным путем.

У меня был период, когда я две недели не могла писать. Ну некогда просто было. Я же преподаю для детей и взрослых у себя в мастерской. В какой-то момент было много народу, я сейчас взяла неделю отпуска. Мне надо наполниться, чтобы что-то дать людям.

— Как вы наполняетесь?

— Я люблю быть одна. Я наполняюсь через одиночество, что-то думаю, взаимодействую с природой, гуляю, а оно само приходит. Возвращаешься в мастерскую, берешь кисти. Папа всегда говорил: «Всё в природе, иди в природу, она тебе всё даст. И зарядка для тебя, и энергия, космос — всё это вокруг».

— Вы такой чувствительный и восприимчивый человек. Вам сложнее живется, чем обычным людям?

— Нет, наоборот. Миссия художника — поднимать силу духа. Быть не ведомым, а ведущим в этом мире. Папа говорил, что художник — это проводник между Богом и землей. Он считал, что ты сам мироздание, ты солнце, ты должен светить людям. Наполняйся и свети людям!

Я у него спрашивала: «Какая лучшая профессия на свете?» Он говорил: «Художник». — «А потом?» — «Дворник». — «Почему дворник?» — «Всегда с природой. С утра встает — встречает рассветы, вечером — закаты. Видит всё: и снег, и дождь». Я говорю: «А врачи?» — «Ну потом врачи, так уж и быть».