Вячеслав Манучаров, российский актер театра и кино, телеведущий: «На телевидение меня привел Андрей Малахов»

Впервые страна увидела актера Вячеслава Манучарова 15 лет назад в первом российском молодежном сериале «Простые истины». Но настоящую славу ему принесла работа в проекте «Большая разница». О том, почему он «завязал» с жанром пародий, за что не любил школу и о многом другом актер рассказал нашим читателям в эксклюзивном интервью.

– Вячеслав, позвольте начать нашу беседу издалека. В «Википедии» сказано, что вы происходите из древнего армянского рода Манукчарянц. Это так?

– Да, это действительно так. По отцовской линии я на одну четвертую армянин. Когда была война, детей моего прадеда сослали в детский дом, и фамилию Манукчарянц купировали. Так мои предки стали Манучаровыми. Все они были очень образованными людьми, знали несколько языков – французский, английский, итальянский, немецкий. Мой дед был генералом советской армии и прошел практически всю войну. Моя бабка дослужилась до личного библиотекаря, а затем и секретаря Владимира Ильича Ленина. Она работала в Кремле и в свое время была награждена почетной грамотой, медалью Героя Советского Союза и участком в Подмосковье. Это что касается родителей отца, а моя мама имеет отношение к старинному русскому роду Шепелевых. Это дворянская ветка рода Мусиных-Пушкиных.

– Чувствуется, что вы гордитесь своими предками!

– Да, безусловно. А почему бы не гордиться, когда есть чем?

– Сказывается на вашем характере то, что в вас намешана разная кровь – и армянская, и старорусская?

– Сложно сказать. Наверное, об этом нужно спрашивать моих друзей, родственников, людей, которые окружают меня. Но я вам могу сказать, что русские корни сильнее. Не мыслю свое существование вне России. Даже, когда стало модным отправлять детей учиться за границу, и я несколько лет учился в Лондоне, всегда понимал, что это временное обстоятельство, что обязательно вернусь. Мой двоюродный брат Слава, в честь которого меня назвали, эмигрировал за границу. Мне милее жить в России. Мне даже порой кажется, что во мне есть какое-то барство, присущее русским дворянам. Живу я за городом в собственном доме, на собственной земле и даже имею с виду этакий барский вид! (Улыбается.)

– Правда, что вас воспитывала бабушка?

– Правда, но не одна, а вместе с дедом. Мама с папой были заняты тем, что зарабатывали деньги на всю нашу большую семью.

– А где вы жили до того, как бабушке даровали участок в Москве?

– Где только ни жили – в Грузии, в Прибалтике, в Переделкино… Очень много времени проводили на правительственных дачах.

– То есть вы из московской золотой молодежи?

– Наверное. По крайней мере, я коренной москвич. Когда в студенческие времена мы со сверстниками начинали выяснять, кто откуда, я говорил, что моя бабушка родилась в Москве. Такие биографические факты были редкостью.

– В вашей биографии есть еще одна редкость: вас назвали в честь брата…

– Да, это так. У мамы есть родная сестра Нина. Нина родила моего двоюродного брата Славу, а он вырос и эмигрировал за границу. Конечно, тетя Нина очень по нему тосковала. А потом родился я, и моя мама назвала меня в честь Славы, чтобы Нина не скучала. Несмотря на большую разницу в возрасте, брат Слава – мой самый лучший друг. Кстати, он единственный, кто последним поверил в меня как в артиста.

– Когда вы поняли, что вам суждено быть артистом?

– Я всегда это понимал и никогда не мыслил себя в других направлениях. В семье об этих моих устремлениях знали, но не поддерживали категорически: говорили, мол, у меня ничего не получается, старались загасить самооценку. Позже мне, кстати, и в Щукинском училище говорили: «Манучаров, вы будете артистом, когда вам станет лет 50». Зато я в себе был уверен на 100%.

– И что же, ни разу не отчаивались?

– Было несколько таких моментов. Дело в том, что после окончания института я два года подряд играл в театре только снежинку и куриные ноги. А мне хотелось другого. Иной раз казалось, что это другое уже и не наступит. Я амбициозный человек.

– Вячеслав, ваша мама была директором салона красоты, а папа директором первой меховой фабрики. Люди деловые, с предпринимательской хваткой. Наверняка они хотели, чтобы вы пошли по их стопам?

– Да, но меня ни то, ни другое не прельщало, мне не хотелось идти по чьим-либо стопам. Творческая природа взяла свое, и я решил стать актером. Но ведь актерство тоже своего рода бизнес, согласитесь? Актер должен четко организовывать свое бизнес-пространство, он должен быть себе и директором, и пиарщиком, и гримером, и спичрайтером… Он должен уметь подавать и одновременно продавать себя, а это большая и серьезная работа!

– Почему вы сейчас не служите в каком-либо театре, вас настолько поглотило ТВ?

– Я бы не сказал, что ТВ меня полностью поглотило. На протяжении всей своей карьеры я совмещаю театр со своими телевизионными проектами. Просто на данный момент нет предложений по спектаклям, в которых мне было бы интересно играть. Я расту, и у меня меняются требования к моему репертуару. Сегодня ни один театр не может мне предложить того, что мне было бы интересно. Как говорится, райские птицы стаями не летают!

– Если вам предлагают роль в полном метре и в сериале, что вы выберете и чем будете руководствоваться при этом?

– Если предложат хорошую роль в сериале, то я соглашусь. А если плохую, я и в полном метре сниматься не буду. Между прочим, в этом году я отказался от большого количества работ. Вопрос не в качестве формата, а в качестве роли. Могу сказать, что в наших сериалах стали играть прекрасные киноартисты, и грань между киноартистом и сериальным артистом стирается.

– Есть роли, на которые у вас наложено табу? Кого вы никогда не согласитесь сыграть?

– Трудно ответить на этот вопрос, потому что артисту интересно все, разные роли. Наверное, никогда не играл бы каких-то однозначно серых персонажей. Мне интересны нестандартные яркие роли, одиозные личности. Много лет назад я пробовался на роль друга Гитлера. Не хотел там играть, но меня утвердили. Я настолько не хотел в этом участвовать, что в результате проект закрыли. Еще мне очень не нравятся бандитские истории, которые со временем только набирают популярность. К сожалению, в нашей стране истории про ментов и про бандитов неизменно остаются самыми рейтинговыми. Но меня в такие картины ни на каком аркане не затащишь.

– На все ли вы готовы ради роли? Готовы, например, побриться налысо или лечь в гроб? Ведь многие такого не приемлют…

– У меня таких предрассудков нет.

– Правда, что когда-то вы весили 135 кг?

– Да. Вы – 1656-ой журналист, который меня об этом спрашивает. (Вздыхает.) Была такая реклама шоколадного батончика, где снимался я, Алексей Чадов и Маша Шалаева. Мы сидели на скамейке, а мимо проезжал велосипед. Так вот толстый мальчик из рекламы – это я. Похудел я, влюбившись в однокурсницу: она заявила, что не будет со мной встречаться, потому что я толстый.

– Часто ли у вас случалась безответная любовь?

– Тысячу раз! Я знаю, что такое невзаимная любовь. Несмотря на рейтинги, кубики на животе и бицепсы на руках, все это субъективно. Но все это подстегивает, помогает быть лучше, чем ты есть. Дает стимул, чтобы оттачивать себя.

– Вячеслав, не могу не завести с вами тему о проекте «Большая разница». Ведь он сыграл определенную роль в вашей жизни...

– Безусловно! Это один из самых ярких проектов телевидения. Не буду скрывать, этот проект познакомил со мной всю страну, познакомил меня со всем русскоговорящим миром, потому что наутро после выхода первой же пародии я проснулся знаменитым. Невзирая на то, что ранее я участвовал в других работах, играл в спектаклях и уже имел некоторую славу, суперзвездой я стал только после этого проекта.

– Как считаете, в чем заключался секрет успеха проекта?

– В том, что он был профессионально сделан. Когда Саша Цекало и Константин Эрнст вынашивали идею проекта, было решено взять в труппу только профессиональных драматических актеров. Не в укор кому бы то ни было скажу, что в нашей программе не было пародистов. Это не «Кривое зеркало», не «Аншлаг» и не Comedy Club. Во-вторых, все-таки пародия – это самый древний театральный жанр, над которым люди всегда смеялись.

– Свою первую пародию помните?

– Ну, конечно! Это была пародия на Андрея Николаевича Малахова. Это был самый легкий персонаж из 250, которых мне довелось играть в «Большой разнице». Почему легким? Потому что я его очень хорошо знаю, мы давно дружим, Андрей является моим крестным на телевидении, человеком, который привел меня и в жанр журналистики. Ведь после этого проекта были еще и такие, в которых я выступал не только как ведущий, но и как журналист (например проект Первого канала «Вкус жизни»).

– А самой сложной пародией была…

– … пародия на Ваню Урганта. Его образ долго мне не давался, потому что не имеет никаких внешних ярких характерных черт. Ваня просто прекрасно выглядит. Самое яркое, что у него есть, это его внутренний мир и его отличное чувство юмора. А чувство юмора невозможно спародировать, его можно только воспринимать.

– Вячеслав, как вы вообще считаете, людям нравится, когда их пародируют?

– Конечно! Каждому любопытно узнать, как он выглядит со стороны. Отражение в зеркале мы же видим только своими глазами. Правда, иногда люди не могут себя принять такими, какие они есть. Ты думаешь, что ты милейшее существо, блондин с голубыми глазами, а в пародии оказываешься черной сморщенной бабушкой с клюкой. Слава Богу, чувства юмора у наших звезд хватает, до скандалов не доходило.

– Тем не менее, случались прецеденты, когда кто-то обижался?

– Случались, и не раз. Увидев пародии на себя, расстроились ведущие передачи «На ночь глядя» Эльдар Жандарев и Борис Бергман. Кстати, и Андрей Малахов не одобрил моей пародии на себя. Не обижался, нет. Обиды – это прерогатива горничных.

– Почему вы ушли с «Большой разницы» на пике популярности проекта?

– А когда уходить с проекта, которым ты уже напитался? Я считаю, что раз в год или хотя бы раз в пять лет нужно чуть-чуть менять ход своей жизни. Ведь хочется чего-то свежего и не хочется повторов. Я семь лет отработал РАМТе и в какой-то момент понял, что повторяюсь. Выхожу на сцену, а во мне пустота. Тогда я подписал заявление об уходе и ушел. Так же и в «Большой разнице».

– У вас были все шансы на победу в шоу типа «Один в один» и «Точь-в-точь». Почему мы вас там не видели?

– Потому что я с жанром пародии завязал, изучив его полностью, полностью его выпив, если можно так сказать. Более мне подобные проекты не интересны, дважды в одну реку не войдешь, разбитую чашку не склеишь. Представьте себе, если бы учитель закончил преподавать и пошел учиться в первый класс. Это было бы как минимум удивительно. А мне не хочется никого ни удивлять, ни шокировать. К тому же, я ведь сидел в жюри подобного шоу в Украине, оно называлось «Шоумстгоон».

– Вячеслав, давайте поговорим и о других ваших работах. Видела вас в картине «Ласковый май». По-моему Андрей Разин вам удался. Но в вашей внешности мало общего…

– С «Ласковым маем» была вообще смешная история. Мне как-то позвонили и пригласили на пробы. Я тогда вовсю трудился в театре и отказался, сказав, что мне не интересно. Но через месяц меня позвали снова. Я опять отказался. Потом продюсеры команды решили действовать хитростью, через моих друзей. Когда мои друзья рассказали мне об этом проекте, о том, что готов сценарий фильма, но никак не могут найти главного героя, я решил все-таки ознакомиться со сценарием. Прочитал и понял: роль-то моя! И потом, куда бы я ни приехал с гастролями, в какую бы тусовку ни влился, меня узнавали как героя из этой картины. Готовясь к съемкам, я прочитал множество материалов, смотрел видеозаписи, но этого мне показалось мало. Тогда я позвонил самому Разину и предложил встретиться. Эта встреча очень помогла, мы разговаривали целых семь часов. Паззл сложился. Я не пытался играть именно Разина, я играл себя в предлагаемых обстоятельствах. Ведь я по жизни такой же страшный аферист и авантюрист, как Андрей.

– А вы считаете его аферистом?

– По крайней мере, удивительно, как они остались живыми после всего, что делали в то время. Они же клонировали составы группы «Ласковый май», и группа таким образом могла одновременно выступать в Уфе, в Челябинске, в Ханты-Мансийске и Благовещенске. Андрей Разин – это абсолютный герой нашего времени! Для меня он стоит в одном ряду с такими персонажами как Хлестаков, Остап Бендер, Мавроди. У него была фотография с Михаилом Горбачевым, которая служила ему пропуском везде. Разин мог позвонить в какое-нибудь ведомство и голосом Горбачева сказать: «Добрый день! К вам приедет мой племянник, уж выдайте машинку, «Чайку»!» А после этого приезжал Разин и забирал ключи. Люди были настолько забиты, что боялись ответить «нет».

– Вячеслав, расскажите, в каких проектах вы заняты сегодня, где мы увидим вас в ближайшем будущем?

– Этой осенью выходит фильм «Рейтинг» студии «Арт Пикчерс». Продюсер проекта – Федор Бондарчук. Это достаточно интересная лирическая комедия и достаточно неоднозначная: ее главные герои – животные, поэтому получилась смешная история, таких еще не было.

– Как вы относитесь к светским тусовкам? Можно ли вас назвать их завсегдатаем?

– Завсегдатаем я могу быть только на тех мероприятиях, которые устраивают мои друзья. В основном же я редко появляюсь на тусовках. Например, никогда не пойду на презентацию новой коллекции трусиков, обуви и тому подобных глупостей.

– Правда ли, что вы не любили школу?

– Да. Ходить в одно и то же заведение на протяжении 11 лет кому хочешь надоест. Общество меня всегда бесило. Помню, когда меня не допустили до школьной самодеятельности накануне какого-то праздника, я купил дрожжи и бросил их в унитаз школьного туалета. Стояк разорвало на всех этажах. Мама потом стояла на коленях перед директором, умоляла, чтоб меня оставили в этой школе.

– А вы вообще конфликтный человек?

– Я отходчивый, стараюсь не провоцировать конфликты сам.

– Сегодня вас часто узнают на улицах столицы?

– Нет, потому что улицу я в основном вижу из окна автомобиля, передвигаясь со съемки на съемку. Несмотря на то, что в некотором смысле мое лицо является медийным, по улице я тоже могу ходить спокойно. Пальцем на меня не показывают. Если честно, то очень приятно, когда подходят и просят автограф. Коллег, которые томно вздыхают, мол, «как это все надоело», мне хочется спросить: «Ребята, а для чего вы вообще шли в профессию?!» Я тащусь, когда меня узнают, я от этого еще не устал!

– Была ли у вас звездная болезнь?

– Нет. Мне вообще кажется, звездная болезнь – это специфическое понятие. Это момент неправильно расставленных приоритетов. К тому же, надо понимать, кто звезды, а кто – нет. Быть звездой – значит обладать неким симбиозом определенных человеческих качеств.

– Вячеслав, вы считаете себя успешным, состоявшимся человеком?

– Все еще впереди. Состоявшимся я буду, когда увижу, как женятся мои внуки или выходят замуж внучки. Тогда я буду не только состоявшимся, но еще и счастливым!