«Чувствую, что состояние мое ухудшается»: участникам СВО не дают выплаты за ранения, «забыли» про ордена и статус ветеранов

В редакции NGS24.RU побывали два участника спецоперации. Они вернулись с фронта, привезя домой контузии и проблемы со здоровьем. У мужчин на руках есть контракты с Минобороны, справки об участии в СВО, медицинские документы. Но они не могут получить ни статус ветеранов боевых действий, ни выплаты за ранения, ни другие льготы. Вот уже несколько месяцев они пытаются добиться того, что обещало им государство, и постоянно упираются в непробиваемую стену. Журналистка NGS24.RU Мария Антюшева пообщалась с добровольцами и узнала, с чем сталкиваются участники СВО на малой родине.

Евгению 52 года, живет в Кодинске. Он медик по образованию, был военным, служил в Сирии, вышел на пенсию в звании майора. Устроился работать врачом в одно из исправительных учреждений ГУФСИН. В августе 2022 года пошел добровольцем в красноярский батальон — подписал контракт с Минобороны. С 1 сентября отправился в зону спецоперации.

— Когда решил пойти добровольцем, то подал документы на медика, но вакансия была уже занята, поэтому я получил должность заместителя командира взвода. Но когда мы пересекли «ленточку», то наш штатный медик «запятисотился», самоустранился. А так как у меня медобразование, то я стал выполнять его функции. Оказывал первую медицинскую помощь на позициях, — говорит Евгений.

По его словам, 30 сентября шел бой, взвод попал под минно-артиллерийский обстрел. Евгений в окопе оказывал первую медицинскую помощь раненым, когда туда прилетел снаряд.

— Я получил минно-взрывную травму, контузию. Но из медработников я на тот момент остался один, поэтому про эвакуацию не было и разговора никакого. Если бы я эвакуировался, то медиков там никого бы не осталось, — объясняет майор.

После контузии его мучило сильное головокружение, рвота, потеря ориентации в пространстве. Он отлежался несколько дней, принимая таблетки. Когда самый острый период прошел — вернулся в строй.

Лишь в ноябре доброволец смог добраться до полевого госпиталя, где ему поставили диагноз — акубаротравма. Там же выдали справку «форма 100» — именно эта заветная бумага обычно необходима для получения выплаты в размере 3 миллионов рублей за ранение. Согласно указу президента № 98 от 5 марта 2022 года к ранениям относятся также контузии, травмы, увечья. В редакции есть копия справки.

Лечение в полевом госпитале предложить не могли, поэтому предложили эвакуацию. Евгений снова отказался, по той же причине — не мог оставить сослуживцев без медика.

— Эвакуировался я только в декабре, когда нас вывели в «зеленую зону». Я же чувствую, что состояние мое ухудшается. Я начал ощущать потерю слуха, шум в ушах, потерю координации движений. Я понимал, что это идут последствия баротравмы. И я отправился на госпитализацию. После госпиталя стало получше, мне стабилизировали состояние. Я выписался и снова вернулся в строй, — говорит Евгений.

В редакции есть копия справки военно-врачебной комиссии, выданная 419 военным госпиталем Минобороны, что Евгений З. получил военную травму.

13 февраля контрактник уволился и вернулся домой. В Кодинске он лег в стационар Кежемской районной больницы. После курса лечения его отправили в Красноярск — в краевую больницу к узким специалистам. Сурдолог и невролог выставили ему сенсорную потерю слуха и посттравматическую энцефалопатию. В редакции есть копия заключения краевой больницы.

Дальше друзья и знакомые помогли Евгению бесплатно пройти реабилитацию: договорились с частным курортом на Байкале, где майор смог провести месяц в тишине и покое.

А параллельно с лечением и реабилитацией он пытался решить вопросы с выплатами и льготами. Речь идет не только о выплате по 98-му указу президента, но и о региональной выплате в размере 300–500 тысяч рублей, которую обещают на сайте администрации края участникам СВО за ранение (контузию, травму или увечье). Эту выплату оформляют в соцзащите по месту жительства. Также всем участникам СВО положен статус ветеранов боевых действий, который тоже дает права на дополнительные льготы.

— В воинской части мне сказали — приедешь домой и будешь дома всё делать. Я сразу, как приехал, в феврале обратился к инспектору военно-учетного стола военкомата Богучанского и Кежемского районов. Мне пояснили, что нужно написать заявление на получение моего личного дела от командования воинской части. Прошел месяц, ничего не пришло. В марте я обратился в прокуратуру Кежемского района. Прокурор среагировал сразу, меня вызвали в военкомат, я написал дополнительное заявление по поводу выплаты о ранении согласно указу президента. Но потом всё равно ничего не пришло. В соцзащите меня сначала отфутболили как-то непонятно, но после прокурорского реагирования приняли: я написал заявление на региональную выплату по ранению. Сказали — в конце месяца получишь. Это был март, — перечисляет Евгений.

После этого он много раз звонил и инспектору военкомата, и в соцзащиту, но постоянно слышал, что ответ по его документам еще не пришел. Тогда Евгений позвонил в государственный фонд поддержки участников СВО «Защитники Отечества», созданный по указу президента и финансируемый из бюджета. В фонде ему по телефону смогли объяснить, что для получения региональной выплаты у него среди документов не хватает справки о тяжести ранения. Но где эту справку теперь взять, никто не объяснил. По поводу остальных вопросов не сказали ничего.

Больше всего участника спецоперации возмущает то, что никто не присылает ему официальных ответов на его обращения. Если выплаты и льготы ему по какой-то причине не положены, то соответствующие госорганы должны сообщить об этом письменно. Официальный письменный ответ можно будет обжаловать в суде, суд при необходимости назначит медицинскую экспертизу. Однако, за полгода никаких бумаг ему не пришло.

Уже летом он написал в краевое Министерство соцполитики, которому подчиняется соцзащита. Требовал дать ему письменный ответ по региональной выплате. Прошло больше месяца, ответа нет.

— Я опять позвонил куратору из фонда, он позвонил в соцполитику, мне перезвонила девушка и сказала — возможно, в течение месяца что-то и дадим. И опять тишина. Я полностью предоставил все документы, что у меня минно-взрывная травма, что это ранение, что из-за этого у меня слух пропал, я постоянно переспрашиваю, развилась энцефалопатия. Но всем всё равно, — разводит руками Евгений З.

Также он обратился к депутату Госдумы от Красноярского края Юрию Швыткину. Военному перезвонил помощник депутата, обещал разобраться, но тоже безрезультатно.

И это еще не всё. Евгений рассказал, что где-то «заблудился» обещанный ему орден Мужества.

— Мы, несколько человек из Красноярского края, были представлены командованием к государственным наградам, к ордену Мужества. Представления были напечатаны и отправлены в октябре, там нас несколько человек. И ордена где-то потерялись. В воинской части, когда я увольнялся, мне сказали: «Ваш орден Мужества придет по месту жительства». В штабе мне это сказал человек из наградного отдела. Времени прошло семь месяцев, я уже не думаю, что мы что-то получим. Приезжал офицер из наградного отдела, ему ребята, которые служат, задавали вопросы — почему люди, которые уволились и столько времени находятся дома, не получили боевые ордена, где их ордена? Он ответил — ну, возможно, уже и нигде, надо обращаться по месту жительства в военкомат. А военкомат — я знаю, как к нему обращаться, — горько усмехается Евгений.

Следующий «облом» его ждал, когда подошла пора платить за очередной семестр в вузе сына. Сын военного — студент 5-го курса Красноярского медуниверситета, учится на платном отделении.

— Когда мы подписывали контракт, то в военкомате нам говорили, что мы будем пользоваться льготой: дети военнослужащих СВО будут учиться бесплатно, за счет бюджета. Когда я подписал контракт, то отправил документы в вуз. Ректор сделал сыну бесплатное обучение, весь прошлый учебный год он учился бесплатно. Но позже выяснилось, что это была добровольная инициатива ректора. А теперь я задаю вопрос своему куратору — будет мой сын учиться бесплатно? Он отвечает — увы, нет. Льгота только при поступлении, — делится майор.

Единственная льгота, которую он получил как участник СВО после возвращения с фронта, это освобождение от транспортного налога. Благодаря этой льготе Евгений сможет экономить две с небольшим тысячи рублей в год.

— То есть у вас есть все доказательства, что вы были контрактником Минобороны, что вы были в боевой точке, участвовали в боевых действиях, и вам не дают статус ветерана? — уточнили мы у майора.

— Да, и это не только мне. Нас несколько человек. И я не могу понять почему так, — говорит Евгений.

Вскоре после нашего разговора он снова уехал в зону СВО, так как его позвали боевые товарищи.

Александр родился в Забайкалье, в юности служил срочную в Канске и остался там жить. До спецоперации работал сантехником. Сейчас ему 50 лет. В добровольцы записался одновременно с Евгением З., попал с ним в один взвод, в зону СВО также приехал 1 сентября 2022 года. А зимой 2023 года также получил контузию.

— Мы 17 февраля попали в засаду под Угледаром, мы просто в блиндаже сидели, нас три часа гранатами закидывали. Я не стал с позиции эвакуироваться, потому что нас там мало оставалось. Мы пацанов эвакуировали, тоже контуженных. А сам я в здравом уме был, просто у меня сознание то терялось, то появлялось. Но я не стал уходить. Я просто не мог уйти, потому что людей мало было, а я соображал, гранаты кидал, отстреливался. Как я мог уйти оттуда? — вспоминает Рукавишников.

После контузии Александра стали мучить постоянные головные боли и кратковременные потери сознания. В марте командир войсковой части отправил Рукавишникова проходить военно-врачебную комиссию в 1602-м военном клиническом госпитале Минобороны в Новочеркасске Ростовской области. В редакции есть копия направления на медосвидетельствование с подписью командира, где говорится, что Рукавишников «в ходе участия в СВО получил контузию, в результате чего ухудшилось состояние здоровья, в связи с этим ограниченно может выполнять служебные обязанности».

— Мне подходило 50 лет, меня собирались уволить. И сказали мне: всё, поезжай на ВВК, все документы по поводу твоих ранений, все обоснования, где, когда получил — всё там есть, справка «100» есть. А приехав на ВВК, я увидел, что нет справки «100». Замполит нашей роты сказал, что она есть, но почему-то мне ее не дали, — рассказывает Александр.

Он прожил в Новочеркасске месяц, снимая квартиру за свой счет, каждый день ходил в госпиталь на обследования. К некоторым врачам приходилось ездить в областной центр.

— Например, в Новочеркасске офтальмолога не было, мы поехали в Ростов, приехали, оказалось, что он в определенные дни принимает, уже талончиков нет, пришлось ночевать в Ростове, чтобы утром в пять утра занять очередь, — говорит участник спецоперации.

По итогам военно-врачебной комиссии ему присвоили категорию Б, что значит «частично годен». Никаких справок, нужных для оформления выплаты, ему так и не дали.

— Я был не согласен с решением комиссии, потому что я реально теряю сознание, бывает. Потеря памяти, зрение поднарушилось и слух еще, ухо тоже травмировано. По поводу справки «100» я подавал заявление в Ростовскую военную прокуратуру. Мне пришел ответ, что направили мой запрос в Новочеркасскую военную прокуратуру. И всё. И тишина. Потом подавал в Новочеркасскую прокуратуру, что не доплатили в феврале зарплату. В апреле приняли заявление и тоже тишина, — сетует Александр.

26 апреля он уволился и поехал домой, в Канске сразу обратился в местный военкомат. Там сняли копию с его контракта и со справки об участии в спецоперации и пообещали позвонить. Но, как и в случае с Евгением З., никакого ответа нет до сих пор: ни статуса ветерана, ни льгот. Рукавишников неоднократно приходил в военкомат, звонил в фонд поддержки участников СВО, даже сходил к мэру Канска, но всё бесполезно.

Недавно он пролечился в Канске у невролога, теперь направляется в Красноярскую краевую больницу для продолжения лечения.

Редакция NGS24.RU отправила запрос военкому Красноярского края Андрею Лысенко, попросила разобраться в ситуации и разъяснить Евгению З. и Александру Рукавишникову, как им получить статус ветеранов и выплаты, либо как получить официальный письменный отказ в предоставлении статуса и выплат. Лысенко ответил, что «запрашиваемая информация относится к служебной тайне».

Редакция NGS24.RU направила аналогичный вопрос в прокуратуру Красноярского края. Там ответили, что проведут проверку по вопросу с региональной выплатой. По всем остальным вопросам обращение передали в военную прокуратуру Красноярского гарнизона.

Позже с NGS24.RU связалась помощница депутата Госдумы Юрия Швыткина. Она сообщил, что Евгений З. обратился к депутату 23 июня, после чего был направлен депутатский запрос краевому военкому Лысенко. 29 июня Лысенко ответил депутату, что военкомат направил запрос в воинскую часть, чтобы командир подтвердил, что Евгений З. у него действительно служил. Однако, с тех пор новой информации не поступало.

Также с редакцией после выхода публикации связалась представительница фонда «Защитники Отечества» Юлия Шленко. Она сообщила, что координаторы фонда в Красноярском крае находятся на связи с бойцами Евгением и Александром, которые обратились в редакцию NGS24.RU.

— Запланирован выезд координатора Екатерины Шевчук в военкомат Богучанского и Кежемского районов, чтобы выяснить, почему утеряна связь с военной частью. Филиал совместно с органами власти региона окажет содействие военнослужащему Евгению, который находится в зоне СВО, в получении документов. Координатор в Канске Наталья Латышева также держит ситуацию на контроле и находится на связи с бойцом Александром Руковишниковым, она проинформирует его о получении его личного дела в районном военкомате для оформления ветеранского удостоверения, — пояснила Юлия Шленко.

Напомним, что оба участника и раньше обращались в фонд, поэтому в фонде было известно об их проблемах.

Мы следим за развитием событий.

В других регионах РФ тоже известны случаи, когда участникам СВО приходится «выбивать» обещанные им выплаты и льготы. Об этом писали наши коллеги:

• разведчик из Москвы не смог получить статус ветерана.

• четверо тюменцев не получили статус ветеранов. После публикации дело немного сдвинулось с места.

• десантник из Читы не получил статус ветерана и выплаты по ранению.

• один доброволец из Новосибирской области не получил выплаты по ранению, другой получил с огромным трудом.

• двое военных из Ярославской области смогли добиться выплат за ранения только через полгода борьбы, с помощью областных депутатов и уполномоченного по правам человека.