«Думала, что попадаются только глупцы»: многодетную мать из Кургана осудили за раскладку наркотиков

Жительница Кургана Марина (имя изменено) отбывает наказание в Юргамышской колонии для «первоходок». У Марины четверо детей, но ее лишили родительских прав из-за проблем с алкоголем. К увлечению спиртным после этого прибавились наркотики.

Марина рассказала 45.RU, почему занялась раскладкой запрещенных веществ, скучает ли по своим детям и о чём больше всего жалеет. Читайте наш очередной материал про жизнь осуждённых-«первоходок».

Марине 33 года. Родилась и жила в Кургане. До попадания в колонию воспитывала четверых детей. Фотографировать собеседница разрешила себя только со спины.

— Семья была в приоритете, работать некогда было: то в декрете, то с маленькими детьми на работу не брали. Жила одна с ними. У троих деток один папа, у четвертого ребеночка папы нет. Дети были на моем обеспечении. Учились, ходили в садик, занимались кружками. Работать было некогда, всё свободное время посвящала детям, — описывает быт до колонии собеседница 45.RU.

Марина рассказывает о событиях, которые привели ее в колонию, со слезами.

— Я выпивала. Несмотря на четверых детей и то, что мои дни были распланированы с утра до вечера, я злоупотребляла алкоголем. Из-за этого мной заинтересовалась опека. После того как в первый раз произошла не очень хорошая ситуация, дети оказались в центре помощи находящимся в трудных жизненных ситуациях. Я их забрала оттуда. Потом ситуация повторилась, я снова забрала их оттуда. На третий раз я уже не смогла и была лишена судом родительских прав.

После этого Марина попробовала наркотики.

— Я посчитала, что в моей жизни нет больше смысла. Другого я не видела и по-другому не жила. Конечный итог после наркотиков — тюрьма.

— За что вас осудили?

— По статьям 228.4, 30 УК РФ (покушение на незаконные производство, сбыт или пересылку наркотических средств или психотропных веществ) на 8 лет. Это был неоконченный сбыт. Я тогда жила без детей с сожителем в его квартире.

Когда пришла в себя, в квартире были сотрудники УМВД и скорая. Я написала отказ от госпитализации, провели обыск, нашли наркотики. Чтобы остаться на свободе, я дала показания, что это мои наркотики. А в телефоне была информация, что я их раскладывала.

— А как вышло, что фотографии оказались у вас в телефоне?

— Что я начала заниматься, раскладывать?

Нужно либо работать, либо... Воровать — не моя стезя. А как иначе добыть наркотик? Непосредственно ими заниматься, чтобы они всегда были.

— Вы сами нашли контакты, на кого выйти, чтобы получить наркотики?

— Сожитель помог. Но давайте не будем лукавить и обвинять всех в смертных грехах.

Когда я занималась распространением наркотиков, думала, что меня никогда не поймают. Думала, что попадаются только глупцы. А я не такая и не попадусь. Но вышло иначе.

Из родных и близких у Марины — мама, сёстры, дети и племянник.

— Мама тяжело переживала. У меня еще остались дети. Хоть на тот момент я уже была лишена родительских прав, связь с ними я поддерживала. Когда меня осудили, старшему было 14 лет, второму — 11, дочке — 10, маленькому — 4.

— Удается поговорить с мамой или детьми?

— С мамой да. Но очень редко. Старшей сестре не звоню, у нее жизненная ситуация не очень благополучная. С младшей сестрой у меня конфликт из-за недопонимания. Всё упирается в моих детей. С детьми не общаюсь. Это и послужило причиной, почему я пришла к вам, рассказать свою историю, — кивает мне Марина. — На тот момент, когда дети находились в детдоме, я общалась с ними. Администрации колонии и детдома не запрещали.

Но сейчас дети находятся в приемной семье. Прямо здесь, в Юргамыше, за забором. Один из сотрудников даже общался с моим ребенком. Говорят, что дети обуты, одеты, накормлены, ходят в школу. Но конкретной информации мне не дают о детях, раз я лишена прав. Понимаю, что есть закон. Но ведь есть и что-то человеческое? Я совершила преступление, но несу за него наказание и хочу общаться с детьми.

— Когда ваша точка зрения на родительский вопрос изменилась? В колонии?

— Нет. Свое мнение я никогда не меняла. Когда дети находились в ОСРЦ, я ходила их встречать со школы, провожала. Я не оставляла без внимания судьбу детей.

— Тяжело ли вам было отказаться в колонии от наркотиков?

— Я отказалась еще там, по ту сторону забора. За два месяца, как был озвучен приговор. Поэтому не тяжело. Привычку курить только не могу искоренить. А от наркотиков отказалась легко. Я независимый человек. Поначалу снились сны, связанные с наркотиками, хотелось их. Спустя год снов и тяги нет.

— А если выйдете и вам настойчиво и дружелюбно предложат (спрашивает у Марины сотрудница УФСИН, которая сопровождала нас в колонии)?

Марина задумчиво хмыкает:

— Этим вопросом задаются почти каждый день те, кто находятся здесь. Хотелось бы избегать контактов с людьми, что могут предложить. Нужно менять окружение. Но если такая ситуация возникнет, хотелось бы встать и уйти. Но я не знаю, как будет. Я это не проживала.

— Было у вас раньше предубеждение к отбывающим наказание?

— Стереотип был. Мы же не думаем, что можем здесь оказаться. Отношение, конечно, поменялось. Общаюсь я тут со всеми, но друзей нет. Всё-таки мы заложники обстоятельств. Здесь есть такие люди, и я, наверное, такой человек для кого-то, с кем по ту сторону периметра я бы не стала общаться. Здесь это вынужденное общение. С кем-то интересно, с кем-то — нет.

— О чём больше всего жалеете?

— Что не ценила, когда было.

— Что именно?

— Знаете, алкоголь — это следствие. А причиной было, как я думаю, одиночество. Хотелось женского счастья. Но я не понимала, что оно рядом. Это мои дети. Попав сюда, я очистилась полностью от алкоголя и наркотиков. Теперь я понимаю, что не то в жизни искала. Что имеем не храним, потерявши — плачем.

Марина трудоустроена, шьет. Говорит, что работа в целом нравится.

— Я нашла себя. Раньше думала, что быть швеёй нерентабельно и бесперспективно. Но попробовала и поняла, что есть куда развиваться. Я никогда ничего не умела, но научилась здесь.

— Было ли трудно научиться шитью?

— Нет. Трудно было осознавать, что по ту сторону проходит жизнь, а у тебя здесь «День сурка», всё повторяется.

— На досуге чем занимаетесь?

— Литература, просмотр кабельного. Я участвую в концертах. Пою. Таланты раскрываются в тюрьме. (Улыбается.) Здесь очень много свободного времени для саморазвития.

До конца срока Марины осталось 6 лет. До УДО — 4 года, рассчитывать на него женщина сможет, если по-прежнему «ничего не будет нарушать».

— Если вперед смотреть, то время тянется, если назад, то всё-таки идет. Срок уменьшается, хоть его и много.

— Чего вам больше всего не хватает в неволе?

— Уюта. Хочется прийти с работы, лечь на свой диванчик, под ногами чтобы ковер. Дети, уют, дом.

— Что в первую очередь сделаете, когда за периметром окажетесь?

— Каждый день, проведенный здесь, к чему-то подталкивает. О чём-то мечтаешь. Меняются картинки. Буду действовать по обстоятельствам. Но в первую очередь увижусь с детьми, мамой и высплюсь!

— Хотите передать что-то детям?

— Что я их люблю, помню, переживаю за них. Что мы обязательно будем вместе. Хочется восстановить то общение, что было до Нового года. До этого мы с ними общались, отчуждения не было. Маленький меня не помнит, когда их поместили в ОСРЦ, ему еще трех лет не было. У старшего переходный возраст, он со мной не общается. С двумя другими контакт был, разговаривали. Писали письма друг другу. Маленький рисовал рисунки, слал мне.

— Можете дать напутствие родителям, как уберечь детей от трудной судьбы?

— Разговаривайте с детьми. Нужно понимать, что ребенка мало обуть-одеть и дать ему карманных денег. Ему нужно общение. Чтобы родители знали, чем живет ребенок. Дети в неблагополучных семьях ищут того, кто их выслушает и поддержит. Я также искала когда-то поддержки. У меня детство было неидеальное. И вот я здесь.

45.RU показывал, как выглядит юргамышская колония, в которой отбывает наказание Марина. До этого мы рассказывали историю жизнерадостной тюменки, которая влюбилась в наркомана и оказалась в этом же исправительном учреждении. А так же свою историю рассказала женщина из Курганской области, которая осуждена на 12 лет.