Как курганские крестьяне от приставов корову защищали: Татьяна Васильева и ее истории из прошлого

45.RU продолжает рубрику субботних исторических заметок о Зауралье. В прошлый раз Татьяна Васильева, заведующая музеем истории города Кургана, рассказывала о том, чем зауральцы не хотели кормить ни себя, ни кого-либо еще. Сегодня — история про ссуды, трактовки указов и приставов образца прошлого столетия.

12 марта 1913 года в Курганском окружном суде слушалось интересное дело, возникшее на почве взимания недоимок по ссудам на прокорм скота. По данным обвинительного акта, дело это возникло при следующих обстоятельствах.

В 1911–1912 годах крестьяне деревни Лукиной Мало-Чаусовской волости Курганского уезда, ввиду постигшего их неурожая, получили для прокорма своего скота ссуды из Мало-Чаусовской волостной ссудо-сберегательной кассы, причем ссуды эти крестьяне обязались погасить в три срока начиная с февраля 1913 года.

Однако с наступлением первого срока многие из крестьян названной деревни от взноса платежей отказались, мотивируя свой отказ тем, что все недоимки, в том числе и полученная ими ссуда, сложены Высочайшим указом от 21 февраля 1913 года. (21 февраля 1913 года был издан Высочайший манифест в честь 300-летия дома Романовых.)

Несмотря на неоднократные разъяснения должностными лицами правления Высочайшего указа, многие крестьяне названной деревни решительно отказались от уплаты причитавшихся с них недоимок. Поэтому 12 мая этого же года по постановлению Мало-Чаусовского волостного правления была произведена опись их имущества с назначением продажи на 23 июня.

В указанный срок из-за отсутствия покупателей, которых местные крестьяне запугивали невыдачей описанного имущества, торги не состоялись и были затем назначены на 31 июля и 12 октября, но по тем же причинам были вновь отложены и окончательно назначены на 30 октября 1913 года.

К означенному сроку, по просьбе Мало-Чаусовского волостного правления, для оказания содействия на торгах в деревню Лукину был командирован, по распоряжению курганского уездного исправника, наряд полиции в лице пристава 5-го стана Лорченко, полицейского урядника Свинухова и восьми десятских из окрестных деревень Патронной, Смолиной и Коробейниковой.

По прибытии названных должностных лиц вместе с мало-чаусовским волостным старшиной Макаровым в деревню Лукину во двор заступающего должность местного сельского старосты Флора Филиппова явилась многочисленная толпа местных крестьян, численностью около 70 человек, и заявила, что они их описанного в продажу имущества для торгов не выдадут, так как, по их мнению, все недоимки, в том числе и ссуда по волостной кассе, сложены Высочайшим манифестом.

В то же время из толпы выступили два крестьянина, Е.В. Савинов и А.Ф. Никифоров, и, побуждая толпу не выдавать своего имущества, с угрозами избить должностных лиц потребовали от пристава Лорченко и старшины Макарова предъявления им указа государя императора, в котором значилось бы, что долг по волостной кассе подлежит взысканию.

Несмотря на усилившееся после этих слов Савинова и Никифорова возбуждение толпы, пристав Лорченко и старшина Макаров приступили к исполнительным действиям по взысканию недоимок и направились во двор крестьянки П.О. Степановой для отобрания у нее описанной для продажи коровы. Войдя во двор, Макаров направился было к пригону, где стояла корова Степановой, но последняя с палкой в руках преградила ему дорогу к пригону, заявив, что коровы своей не отдаст.

Тогда полицейские ее отстранили, но лишь только корову выгнали на улицу, как П. Степанова с присоединившимися к ней Никифоровым, Савиновым и третьим местным крестьянином С. Осиповым с криками: «Мы вам сейчас головы разобьем!» бросились к корове и стали ее отгонять.

Пристав Лорченко схватил было корову за рога, но С. Осипов оттолкнул его, после чего Никифоров и Савинов вместе со Степановой и Осиповым вогнали корову в толпу, и этими насильственными действиями заставили пристава Лорченко и волостного старшину Макарова прекратить дальнейшее взыскание.

В результате в Курганское полицейское управление поступило заявление о противоправных действиях крестьян деревни Лукиной и сопротивлении властям. Началось следствие.

На суде обвиняемые крестьяне показали, что они никакого сопротивления властям не оказывали, а лишь просили пристава и старшину отсрочить недоимки. На заседании суда обвиняемых защищали известные в городе адвокаты г. Оржешко и г. Беляев. Оржешко в своей речи отметил, что данное дело возникло в силу темноты народной, благодаря которой крестьяне ложно истолковали Высочайший манифест от 21 февраля 1913 года.

Затем он отметил, что сопротивление властям было оказано толпой до 200 человек, обвиняемые были случайно взяты из этой толпы и если уж судить, то нужно судить всю толпу. Д.Ф. Оржешко отметил, что виновность Степановой не установлена, а остальные если и виновны, то только в оскорбительных отзывах в адрес приставов и полиции, а не в сопротивлении властям.

Е.П. Беляев в своей речи поддержал доводы Д.Ф. Оржешко и также просил суд об оправдании обвиняемых. По окончании заседания суд приговорил крестьян Е.В. Савинова и А.Ф. Никифорова к двум месяцам тюрьмы, С.К. Осипова — к двухнедельному заключению, П.О. Степанову — оправдать. А недоимки пришлось заплатить.

Вот такая история…